Сборник рассказов

— Нет, почему же? Ты отлично запрограммирована.

— Может быть, твой класс недостаточно расшифрован?

— Ерунда! Я ведь тут не первый раз.

Он взглянул на хромированный диск анализатора над кроватью. Что ж, сегодняшний сеанс тоже не пропал даром. Разложенный на гармонические составляющие комплекс биотоков уже, наверное, проанализирован решающим устройством, обработан по самому совершенному алгоритму, и откорректированная программа записана на магнитной ленте. В следующий раз все будет лучше. «Достижение идеала методом последовательных приближений» — так, кажется, написано в проспекте фирмы. Не зря в отделе рекламы у них работают лучшие специалисты Донамаги. «Не осложняйте себе жизнь сексуальными проблемами, половина самоубийств происходит на сексуальной почве, компания „Кибернетические Забавы Холостяка“ подберет вам пару сообразно вашим вкусам, темпераменту и наклонностям, пользуйтесь самыми совершенными в мире механическими агрегатами любви!»

Он скосил глаза. Агрегат лежал на спине, заложив руки за голову. Было что-то удивительно знакомое в этих, уходящих к вискам, слегка раскосых глазах, в безукоризненной форме плеч и ног, в неправдоподобно гладкой коже. Ну, конечно! Это образ, преследовавший его в юношеских сновидениях.

«Здорово они все-таки умеют забираться в область подсознательного», — подумал он.

Кукла почувствовала его взгляд и повернулась к нему всем телом.

— Хочешь еще таблетку?

— Нет, мне пора идти.

Одеваясь, он никак не мог отделаться от странного щемящего чувства тоски. Дело, конечно, не в том, что его первая мечта воплощена в механической игрушке. Старый клиент фирмы, он почти не знал женщин, а воспоминания о них, хранящиеся в его памяти… брр! Пожалуй, лишь идиоты способны сейчас обзаводиться семьей и плодить детей. Жить и без того с каждым днем становится все труднее. «Не осложняйте себе жизнь сексуальными проблемами, половина самоубийств…»

— Выпей чего-нибудь.

Он набрал шифр на диске автомата и взял с лотка бокал с пенящейся жидкостью.

«Откуда эта тоска? — вновь подумал он. — Вот сейчас я уйду, а она отправится на дезинфекцию и смену программы. Через десять минут с ней в этой кровати будет другой. Глупости! Нельзя же ревновать вещь. Только миллионеры могут позволить себе роскошь держать собственных кукол. И все же…»

— До свидания, милый! Приходи. — Это тоже входило в программу.

— Господи! — сказал он вслух, спускаясь по лестнице. — Я, кажется, сейчас разревусь. Нельзя принимать столько альдумина, ни к черту не годятся нервы.

— Пятнадцать монет, — фамильярно произнес автомат в вестибюле. Он опустил деньги в щель.

— Спасибо! Не забудьте нас навестить.

«Не забуду, — злобно подумал он. — Куда я еще денусь, не искать же в самом деле…»

Внезапная догадка заставила его на мгновение остановиться.

— Сволочи! — сказал он, шагнув в проем автоматически открывшейся двери. — Подсунули живую!!!

Трус

Ежедневно, с десяти утра Борис Линьков околачивался в комнате секретарши, поджидая прихода рассыльной с почтой. Он придумывал ненужные разговоры по телефону и подолгу рылся в пропыленных папках с перепиской прошлых лет. Секретарша, женщина немолодая и опытная в сердечных делах, млела в присутствии этого красивого геолога, приписывая его регулярные посещения внезапно вспыхнувшей страсти. В перерывах между телефонными звонками и вызовами к начальству она рассказывала Линькову о своей неудавшейся семейной жизни, намекая, что причиной развода была недостаточная мужественность ее избранника. Линьков внимательно ее слушал, иногда вставлял сочувственные замечания, но стоило появиться на столе пачке писем, он, как бы невзначай, начинал перебирать ее дрожащими пальцами и, если среди конвертов с разнообразными служебными штампами обнаруживал маленькую белую повестку, незаметно комкал ее и торопился уйти. Секретарша вздыхала, сетуя на робость нынешних молодых людей, и до конца дня предавалась любовным грезам.

О повестках Линьков никому не говорил, а когда наступало время, изобретал какой-нибудь предлог, чтобы отлучиться с работы.

Хотя Линьков проходил по делу всего лишь как свидетель, он тщательно скрывал ото всех свою тайну, потому что дело это было тягостное и постыдное, постыдное для самого Линькова.

Случилось это осенью, три месяца назад. В тот вечер Линьков оказался в незнакомой компании на студенческой вечеринке.

Пригласила его туда студентка университета Оля, с которой у него начиналось что-то вроде романа. Неожиданно для Линькова вечер прошел очень интересно. Не было ни водки с обязательными салатами и селедкой, ни танцев под магнитофон. Пили сухое вино с жареным миндалем, читали стихи и много разговаривали. И то ли потому, что Линьков был на пять лет старше всех этих желторотых птенцов, то ли потому, что был он красив той особенной мужественной красотой джеклондоновских героев, которая всегда вызывает к человеку симпатию, но вскоре случилось так, что говорил он один, и все слушали его с напряженным вниманием.