Читаем Сборник рассказов полностью

Опять я уходил - осматривая рейд ночной оптикой и лениво шевеля радаром легкая, но грозная тень катера четко выдернула сходню и отдала концы... Слегка дунуло ветром.. Качнуло справа. Полный ход и стремительный силуэт вылетел навстречу неизвестности - за волнолом... первая волна пробежала от носа до кормы - слизнула с палубы остатки мазута и квашню истоптанного снега... Злой ветер, пружинно качал антенны и плотный, как тесто, летел мне навстречу.... Вот и вечная любовь моя - ночное море !... Мелькая уютными огнями, пропадала Лиепая в темени безлунной ночи, и мне уже не верилось, что где-то в этом мире есть улицы, шумят своей жизнью ночные рестораны, танцуют женщины и ложатся люди спать - в мягкость постелей, с вечерней газетой в руках или смотря выпуски новостей со всего мира, кто-то переписывается с помощью Сети, кто-то говорит по телефону... Напором ветра стукнуло промерзлую рынду, и медь колокола гудела на ветру - нестерпимо щемяще... А в боевой рубке - стальная тишина ходовой вахты и только плавающие стрелки тахометров отмечают порывы ветра.. небывалые... четкие доклады компьютеров - ориентация с помощью навигационной системы успешна, горизонт чист. Ракетный катер легко вспарывал водную толщу плугом форштевня... В мощном пении согласных турбин копилась страшная ярость силы, скорости... разрубая пространство осенней балтийской ночи корабль с огромной скоростью узким клином входил между волн, торопливо поглощая смятенное пространство моря - через несколько часов я буду уже очень далеко...

Я так давно не видел тот сон, где мы вместе с тобой

Там - где-то в море памяти он скрылся теплой волной

Словно меня минуя плывут новых дней облака

И только седые клены поймут, почему вдруг тоска.

Ностальгия, ностальгия - нас там больше нет, нас там больше нет

Мы другие, мы другие... и возврата нет в край ушедших лет...

Ностальгия, ностальгия - детский твой портрет, грусти первый след

Ностальгия, ностальгия по надежде той, по любви былой...

В сад твой открыть калитку нельзя, где растаял твой смех

Жизнь наказала не зря долгой памятью всех

Где ты родного детства страна из вишневых садов ?

Но только вдаль несет нас одна колесница часов...

Ностальгия, ностальгия - нас там больше нет, нас там больше нет

Мы другие, мы другие... и возврата нет в край ушедших лет...

Ностальгия, ностальгия - детский твой портрет, грусти первый след

Ностальгия, ностальгия по надежде той, по любви былой...

(Игорь Тальков)...

Анализируя события последних тридцати часов я с уверенностью могу сказать, что как-то все перемешалось в моей усталой голове... сон урывками по полтора часа, стремительные виражи машины, уверенный голоса в трубке, письма с другого конца света, бумаги, которые надо обязательно прочитать до завтра.. тишь кают-компании с протянутыми столами вдоль бортов... вот этот незнакомый боевой ракетный катер без символики и порядкового номера на борту, с которого я сойду утром на берег чужой для меня страны... а где-то издалека, из тишины - отзывалось теплом и светом от тебя, милая моя... от чистой и нежной женщины, встреченной скорее всего не случайно... ты слишком мне дорога, слишком дорога, чтобы делать скидку на время или расстояния, разделяющие нас с тобой - я все равно не смогу, да и вряд ли захочу когда-либо забыть тебя... Ты правда нечто и спасибо тебе, что ты в меня веришь... ведь ты всегда в моем сердце и что бы там не случилось... я тебя люблю...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее