Сборник рассказов

- Мы што, мы ничево, - прошамкала старушка Бычкова.

- Это Таня шалит, - высказалась с полу девочка Катя.

Ее одобрили.

В это время дверь в комнату Саши - а была она как раз напротив кухни распахнулась, и на всех глянуло кривоногое существо с козлиным взглядом и в каких-то лесных, корневых лохмотьях.

- Саша пришел! - закричала ни с того ни с сего девочка Катя, словно привычная.

Остальные были почти в обмороке. Рука гиганта Савельича тянулась, однако, к бутыли с водкой, но тело его было само по себе...

- Неужто правда?! - ахнула старушка Бычкова.

- Правда, все правда, мать! - прорычал Саша, хлопнул дверью и скрылся у себя.

- Психиатра зови! - истошно гаркнул Савельич. Люба онемела.

Высунулась из-за двери голова Тани Сумеречной, и раздались злобные звуки:

- Я же вам говорила! А вы не верили!

В коридор выскочила Варвара.

- А я вообще ни во что не верю! Хватит уже, хватит! Твари сноподобные! С ума меня все равно не сведете! - орала она. - Никому и ни во что я не верю!

Жила она в комнате рядом с кухней - и, видимо, все слышала, но, правда, ничего не видела.

Гигант Савельич вскочил и стал бить кулаком в стену.

- Умру, умру! - кричал он истошно.

Старушка Бычкова надела на голову кастрюлю и разрыдалась.

Люба, очнувшись от легкого обморока, утешала ее:

- Все бывает, старенькая, все бывает. Может, нам почудилось, может, шутку сыграли. Жизнь-то - она огромная, - Люба развела белыми руками, - в ней чудес-то полным-полно, мы ведь только малость пустяшную от Всего видим. Вот и прорвалось.

Старушка Бычкова чуть-чуть пришла в себя, сняла кастрюлю с головы и облизнула пересохшие от страха губы.

- Хоть бы хорошее что-то прорвалось к нам сюда, Люба, - заскулила она тоненьким от пережитого голоском. - А то всегда одна нечисть прет. А ведь Сашка-то был такой умный, благовоспитанный, тихий... А вон оно как обернулось!.. Милицию позвать, что ли?

- Какая тут милиция, дура! - заорал Савельич весь красный и опять стал бить кулаком в стену.

- Лермонтова-то мне не попорть! - вдруг вырвалось у старушки Бычковой.

- Наш Лермонтов уже давно на том свете и за нас Богу молится, чтоб всех нас спасти, - выговорила Любочка.

Варвара выпучила глаза.

- Неужто уж орангутаном глядел?!. Не верю, не верю! - за выла она.

Гигант Савельич вдруг смяк.

- Поглядеть надо на него, - решил он. - Давайте постучу ему в дверь. Выходи, мол, Саша, и не пугай нас, Христа ради.

- Ты что, ополоумел?! - набросилась на него старушка Бычкова. - Жизни нас лишить хочешь?

- Конечно, зачем это? - поддержала ее Любочка. - Сидит он себе сейчас тихо взаперти и пущай сидит.

- Хорошо хоть твоего Пети-интеллихента нигде нет, - сказала ей Бычкова. - А то бы он сразу с ума сошел. А мы, Любка, люди ко всему крепкие.

- Вот я и говорю, постучать надо! - заорал гигант Савельич. - Сколько можно терпеть непонятное! А то я опять в стену бить буду - все тут у вас разнесу! До последнего телевизора!

Таня Сумеречная опять высунулась из своей пещеры-комнатушки.

- Я запруся, - сказала она, - и буду глядеть на такой кош мар только в щелку!

- Я Сашке, как он придет в себя, голову оторву за такое хулиганство! заорал снова Савельич.

Но все же пора было что-то решать.

- Не век колдовать и загадывать, - вздохнула на табуретке Бычкова.

Милицию решили не вызывать. ФСБ тоже не беспокоить.

- Сами справимся, - задумчиво сказал Савельич. - Не впер вой.

В это время в комнате Саши раздалось шипение. Все замерли Но потом снова - мертвая тишина. Тут гигант Савельич вместо того, чтобы постучать, разбежался и, как самый храбрый, тяжестью рухнул на Сашину дверь, сразу же вышибив ее, у него уже не было сил терпеть непонятное. Дверь рухнула с грохотом. В середине комнаты на стуле сидел Сашок, вроде бы свойственный, не жуткий, но глаза горели мутным огнем.

Старушка Бычкова со страху первая подбежала к нему и, нагнувшись, посмотрела в лицо.

- Ты какой-то неродной стал, Саш, - прошамкала она.

Но гигант Савельич прервал ее.

- Что случилось, Курьев? - заорал он. - Отвечай!

Высунулась Таня Сумеречная, не утерпев. Саша лизнул воздух и ответил:

- Да так, ничего. Только вы все на моих глазах изменились. Бычкова Анна Мироновна словно воздушная струя стала. Варвара померла. А вы, Савельич, еще больше стали, только не по-нашему. А Таня - та вообще, я ее душу видел. Малышка Катя умнее всех стала и жуткая. Потому я и сомлел, - закончил Саша.

Старушка Бычкова совсем онемела.

- Что ты ум мой пугаешь, Сань? - взвилась она. - Я ж за него в ответе! Ты что?!

Саша встал со стула, И тут все увидели, что лицо его опять меняется (хотя сам он, может быть, на это не обращает внимания). Исчезает плавное человеческое выражение, горят не только глаза, но и ум. И появляется что-то далекое, призрачно-глухое. И ушки - да, да, ушки быстро шевелятся.

- К психиатру его! - завопила старушка Бычкова и перепугалась своих слов.

Вышедшая из глубинки Варвара (и все слышавшая) вдруг поверила, что она умерла, - ни во что Варварушка в жизни никогда не верила, а вот в то, что она умерла, - поверила.

- Почему же я тогда думаю, - шепнула она помертвевшими губами.

Таня Сумеречная была на грани распада.