Сборник рассказов

Внезапно прозвучали куранты - пять мерных металлических ударов. И как только замер последний удар, послышался дрожащий голос:

"Приятный час,

И если верные друзья

И доброе вино..."

- Да это же говорящие часы! - удивился Шмидркал.

Он подошел к застекленному ящику, в котором был скрыт механизм часов с циферблатом, сделанным в виде золотого лунного диска. Андреас передвинул стрелку на 10, чтобы продемонстрировать, на что они способны. На этот раз в голосе послышались нотки предостережения:

"Вечерний час - мгновеньем пролетишь,

Исчезнешь в вечности,

себя преобразишь..."

_ Ты много говоришь! - перебил его Шмидркал и поставил стрелку на полночь:

"Дни осени - короче,

Но выпьем еще-трах!

Пока нам

не сыграют

Бах-бах,

бах-бах,

бах-бах!"

- Что это такое - "бах-бах"?

- Это же удары барабана, похоронного оркестра, исполняющего траурный марш - бах, бах, бах...

- Ах, вот оно что...

- А вам не нужны часы? - неожиданно спросил Андреас Шмидркала. Возьмите их на память...

Шмидркал всячески отбивался от подарка, но в конце концов сдался, не устояв против такого страстного желания дарить.

- Я вам дам запасной валик с радостной, веселой мелодией, и время для вас полетит птицей, на душе станет так легко...

- Хватит с меня и часов, - со вздохом проворчал психолог.

- Но часы без валика, - старался объяснить ему Андреас, - как человек без языка. В валике заключена вся их мудрость...

И когда главный психолог Шмидркал отправился домой, вслед за ним с часами шел Андреас. Он думал о том, насколько приятнее работать при

Ян Вайсс. Нам было его жаль...

Я нередко захожу в лавку к пану Марцелану. У него там полно всевозможных вещей, свидетельствующих о том, что он как был, так и остался большим ребенком.

Мне здесь ничего не нужно, но, интересуясь каждой его безделушкой, я всякий раз убеждаюсь в том, как он их обожает и как, предлагая их покупателям, мрачнеет и, наоборот, радуется, если какая-нибудь из них в конце концов остается на своем месте. Иногда я не могу избавиться от мысли, что ему становится легче на душе, когда посетитель отказывается от покупки, и всегда не по себе от сознания, что данный предмет может исчезнуть навсегда. Предлагая свой товар, он говорит о каждой вещи восторженно, подыскивая новые сравнения и образы, словно в нем просыпается поэт. В качестве, платы он просит, пустяки, ерунду, еще менее значимую, чем то, что предлагает сам. У писателя он просит книгу, музыкант ему что-нибудь сыграет, художник мгновенно набросает этюд на вырванном из блокнота листке, поэт прочитает стихи. Иногда Марцелан от избытка чувств не прочь приврать, выдумать какую-нибудь историю, но делает это не без таланта, и потому слушать его интересно.

Я как-то спросил его:

- Не завалялся ли у вас случайно серебряный ланжан? Мне он очень нужен, и я буду вам весьма признателен...

Я просто выдумал это слово, но пан Марцелан тут же ответил:

- Мне жаль, но один ланжан я как раз вчера выменял на перстень с транзистором. Придется вам зайти еще раз...

Он любит говорить, что некоторые его товары привезены со звезды Акшонар, - кто не верит, пусть сам туда слетает. Два обстоятельства не то чтобы подтверждают его слова, но по крайней мере способствуют тому, чтобы они воспринимались с большим доверием и дружеским участием. Во-первых, пану Марцелану далеко за сто, но, несмотря на преклонный возраст, он сохранил ясность мысли и принимает участие в трудовом процессе. Во-вторых, когда-то в молодости он был звездолетчиком и до сих пор поддерживает с ними связь...

Однажды, когда я был у пана Марцелана, к нему явился важный господин в темных очках, распространяющих радужное сияние. Я отошел, чтобы не мешать. Важный господин с недоверием оглядел все, что было перед ним разложено. Чувствовалось, что он преследует определенную цель. Пан Марцелан все внимание сосредоточил на пришельце, подробно рассказывая о каждом предмете, к которому тот проявлял интерес.

Господин в черных очках взял в руки пузатую бутылку, внутри которой находилась модель кристалла каменной соли. Это был куб, составленный из белых и красных шариков, скрепленных с помощью множества палочек. Каждый, кто брал бутылку, вероятно, спрашивал, как этот куб мог попасть в сосуд с таким узким горлышком. Однако господина в черных очках подобные пустяки не интересовали. Он встряхнул бутылку, подул в нее и заявил:

- Кому-то, видимо, было нечего делать, вот он и решил убить время. Для чего все это нужно?

Марцелан лишь слегка удивился, взял бутылку и поставил ее на место.

Господин в черных очках сказал:

- Я бы хотел взглянуть на лепесток, перышко или цветок с какой-нибудь далекой планеты. Нет ли у вас чего-то в этом роде?

Пан Марцелан молча показал на витрину, где под стеклом лежали семена, раковины, камни. О происхождении их свидетельствовала табличка, прикрепленная рядом.

- Здесь написано, что они со звезды Акшонар. Вы это серьезно? Могли бы вы сказать, где находится эта звезда?

Пан Марцелан неожиданно улыбнулся и погладил витрину. Думая о чем-то свое'", он, казалось, не заметил язвительного тона господина в очках.