Sbornik rasskazov

Но Миша и я уже немного замёрзли и нам бежать совсем легко. Выбежали мы из лесу, подождали, когда весь отряд за нами повернёт и побежали прямо к огородам. А "красные" всё ближе и ближе. Уже думают, что скоро нас схватят. Но мы быстро перелезли через забор и уже в огороде. Где снегу много.

- Ломаем наст, - говорит Миша.

И мы ломаем эту снежную корку, проваливаясь аж по грудь в снег. А сзади уже через забор "красные" прыгают и тоже еле-еле ползут за нами по снегу. А мы перескакиваем в другой огород (а их там видимо-невидимо) и заскользили, как и раньше, по насту, не проваливаясь. А "красные" так ходить не привыкли. И продолжают ломать наст, утопая в снежной крупе. А даже те, кто пытается поскользить по насту, проваливаются тоже, потому что они сразу все на него залазят.

Прибежали мы к своему штабу, рассказали всё о противнике. И долго потом ещё ждали, когда этот отряд с огородов вылезет. И всех их в плен взяли, потому что они оружие поломали, потеряли, снегу в валенки понабирали и, как только на дорогу вышли, то не воевать стали, а переодеваться.

А, когда "красные" переоделись нам сказали, что мы должны отступать, а то игра быстро закончится. И мы отступили. А потом и наше знамя "красные" захватили. А мы с Мишей за это одного нашего учителя тоже в снег макнули, чтобы не командовал неправильно.

...

2. Просто роль.

Было это ещё до четвёртого класса. А может быть в самом его начале. Потому что пионером я ещё не был. На какой-то праздник все классы готовили номер художественной самодеятельности. Нашей учительнице захотелось поставить маленький спектакль. На тему Великой Отечественной войны. На роли партизанов и других русских подобрать участников труда не составило.

Все желающие тянули руки. И я в том числе. Но мне не досталось. А когда осталась роль немецкого офицера, то желающих уже не было. Я тоже не хотел. Учительница уговаривала нас. Объясняла, что без немецкого присутствия спектакля не будет. Но все молчали как партизаны. Наконец, отчаявшись, классная поглядела на меня и сказала:

- Вова, надо, чтобы был немецкий офицер. Может попробуешь?

Пробовать быть немцем мне не хотелось, но играть в спектакле, да. И я согласился.

...Спектакль шёл своим чередом. Ни хорошо, ни плохо. Как бывает, когда малыши играют во взрослые игры. На виду у всей школы разыгрывалось представление. И вдруг, одна партизанка напрочь забывает свои слова, которые надо было сказать. Пауза затянулась. Я поглядел в угол, откуда наша учительница пыталась подсказать слова из книжки, которую держала в руках. Но, отличница не привыкла слушать подсказки и, попросту, не слышала ничего, опустив голову и разглядывая чего-то на полу. И я решил действовать.

Стукнув кулаком по столу, я повторил фразу, которую уже говорил:

- Говори правду! Schnell! - добавил я немецкое слово, которое уже знал.

Затем, не давая никому опомниться, я нацепил фуражку с косо прилепленной свастикой и заявил совсем уже не по тексту:

- Уходи! Завтра я тебя буду опять допрашивать! - а дальше сказал уже сигнал к следующему действию, - Увести её!

Ворвавшиеся в дверь партизаны бросают в меня гранату, звучит взрыв пистонов, я падаю из-за стола и на ура спектакль заканчивается победой наших.

Тёмным зимним вечером я иду домой один. Ясное дело, кому хочется идти с фашистом. И, вдруг слышу разговор двух старшеклассников, которые идут впереди меня.

- А этот спектакль про войну получился не очень.

- Ну, а что ты хочешь с таких малявок. Они же ещё ничего не умеют.

- Ага! Не умеют! А тот малыш, ну вылитый нацист!

- Точно! Такой фашист...

Дальше я не слушаю, потому что у меня появляется такое чувство гордости за себя. Ну, надо же, думаю, какой я молодец! И то правда: не важно, какая роль тебе досталась, важно, как ты её играешь.

...

3. Талант.

Больше всего, в девятом классе, я любил писать домашние сочинения по произведениям русских и советских писателей. Когда все стояли в очередях в библиотеки или покупали книжки, чтобы прочитать, про чего это там писать надо, я просто раскладывал перед собой три старых учебника по литературе. Эти книги я нашёл на чердаке у родственников. Их уже давно не использовали в школе. Просто и со вкусом я списывал целые куски из этих учебников, глядя, правда, чтобы ничего не повторялось в наших "Литературах". Иногда я начинал списывать фразу из одного учебника, а заканчивал из другого.

Грамматика была в этих учебниках в порядке и мои оценки, соответственно, тоже. Нам всегда ставили две оценки: по литературе и русскому языку. Чтобы не попасться, я всегда делал пару-другую ошибок в сочинении и мне стабильно ставили две четвёрки. Но вот, однажды, в школу приехала новая молоденькая учительница литературы. Чтобы быстрее познакомиться с классом она тоже задала домашнее сочинение...