Сборник рассказов

— Ну, клёво. А я тут причём? Ты хочешь сказать, что я и есть та самая таинственная сила, которая должна тебя выволочь на улицу, навстречу роковой встрече?

— Нет. Теперь слушай свой гороскоп. Ты у нас кто?

— Овен.

— Овен. Правильно. Тогда слушай: «Овны сейчас переживают кризис» Видишь, а? Слушай дальше. «Жизнь кажется Овнам напрасной, появляются суицидальные мысли. Это первые признаки депрессии» Понимаешь, да? Чёрт, этот Семёнов яибу какой астролог! Всё-то он знает, баллин… Читаем дальше…

— Не надо дальше. — Я уже разгадала план паскуды-астролога. — Дальше всё будет хуёво, потом ещё хуёвее, а двенадцатого ноября некие таинственные силы вытащат меня на улицу и там на меня свалицца мешок ништяков. Так?

— О, нет! — Возликовала Ершова! — Хуй тебе! «Двенадцатого ноября всё изменится! Кто-то из ваших близких, Водолей по знаку зодиака, попросит вас оказать ему услугу, после которой ваша жизнь перевернётся» Ну, поняла?

— Да. Я поняла, что этот твой Семёнов тупо нахуячил одинаковый гороскоп всем подряд, а сам, поди, стоит у твоего подъезда в кожаном пальто, и эксгибиционирует хуй. В надежде, что ты, дура, поведёшься.

— Ну ты и уродина… — Скривилась Ершова. — Гороскоп у всех разный. Такой кал только у Овнов и Водолеев. Значит, у тебя, и у меня. И ведь всё в ёлочку катит. Смотри: у тебя всё хуёво. Так? Ты вышла на улицу, потому что я тебя попросила. Так? А у меня сегодня будет роковая встреча, и я Водолей! Короче, щас мы с тобой красимся-подмываемся на всякий-який, и идём на улицу навстречу моему щастью.

Я возмутилась:

— Знаеш чо? Это твоё щастье — ты и пиздуй на улицу. Кстати, будь осторожнее, у подъезда кто-то насрал. Подозреваю, что астролог Семёнов. Едем дальше: мне никаких встреч не обещано, поэтому я останусь тут и буду пить. Дай текилу.

— Да щас тебе. — Ершова спрыгнула со стола, и пнула Фифу, отчего та хрюкнула и перестала дышать. — Будь ты человеком, жаба старая. Ну, что тебе стоит пойти со мной навстречу моей роковой встрече? Тем более, у тебя там написано, что твоя жызнь тоже перевернёцца.

— Юль. — Я смотрела на вещи трезво, потому что собралась умирать, и решения своего пока не поменяла. — Юль, ты ёбнутая. С чего ты взяла, что эта встреча для тебя будет щастливой? Вдруг тебя выебёт на улице бомж, заразит ящуром, и ты сдохнешь в корчах? А поскольку мне тоже обещано что-то непонятное, то, скорее всего, меня тоже выебут. И тоже явно какой-нить Укупник. После чего я напьюсь яблочнова уксуса, и умру в муках. Вообще, судя по всему, сегодня надо сидеть дома, и не искушать судьбу. Раз ты так веришь Семёнову.

— Нет. — Юлька была непоколебима. — Нет. Я жопой чувствую: сегодняшний день станет знаменательным. Чота мы с тобой, баба Лида, в девках засиделись. Пора бы нам женихов уже найти. А сегодня, чую, самый день для встречи женихов. И не спорь со мной! У меня предчувствие хорошее. Даю пять минут на то, чтобы ты нарисовала на ебле малиновую улыбку, и накрутила чёлку на бигудю А потом мы с тобой дружно выйдем на улицу, навстречу судьбе. Всё.

Через полчаса мы с Юлькой стояли возле её подъезда, и вглядывались в мокрую темноту.

— Ты жениха видишь? — Юлька вытянула шею, и посмотрела на меня. — Лично я вижу залупу.

— Астролога Семёнова? — Я тоже вытянула шею. — Вижу только помойку. И бомжа, кстати, тоже вижу.

— Тьфу на тебя. — Поёжилась Ершова. — Не каркай, дура. Где, блять, таинственные силы-то?

— В пизде. — Я замёрзла, и очень хотела домой. Поэтому позволяла себе грубости. — У Семёнова, блять, спроси. Он же Нострадамус, он же всё знает.

— Знаешь чо? — Нашлась Юлька. — А может, нам надо отойти подальше от подъезда, и там искать роковую встречу?

— Ага. Отойди. В темноту. К помойке поближе. Там тебе и будет жених, блять. Бомж, смотрю, уже и хуй достал.

— Дура. Он просто ссыт. — Юлька расправила плечи. — Короче, делай что хочешь, а я пойду.

— Куда?!

— Гулять.

— В такую погоду?! В одиннадцать вечера?!

— Да. Я чувствую, сегодня мой день.

— А я чувствую, что надо срочно идти домой, пока мне тут менингит ветром не надуло.

— Ну и иди!

— Ну и пойду!

— Ну и вали!

— Ну и сама вали!

— Подруга, блять!

— Идиотка, блин!

Поскользнувшись на чьём-то какашняке, Ершова въехала в темноту, навстречу своей судьбе.

А я пошла домой.

Умирать от депрессии. Которая теперь ещё более усугубилась.

***

Эпилог.

Телефонный звонок раздался в десять утра.

— Ты простишь меня, жаба? — Тихо, с надеждой спросили в трубке.

— Нет. У меня депрессия. Я всех ненавижу. А тебя в особенности. У меня теперь температура. Скоро я умру от менингита.

— Я печалюсь. — Голос в трубке посуровел. — Я очень печалюсь. У меня нещастье. Ты должна быть ко мне милосердна в такую минуту.

— Тебя выебал бомж? — Я мысленно приготовилась звонить знакомым врачам-венерологам.

— Нет. — Юлька тяжело вздохнула. — Хуже.

— Укупник? — Я мысленно приготовилась звонить знакомым врачам психиатрам.