Сборник рассказов и повестей.

Я вышел в коридор и, умышленно прикрыв дверь не до конца, встал рядом. Профессиональная привычка. Кроме того, там, в кабинете, решалась моя судьба: расквитаюсь я с моим подопечным за сетку из витого капрона или же дело передадут другому? Запросто могли передать. Что ни говори, а были у меня промахи в работе, случались…

Я прислушался. Начальство вело ожесточенный спор, погасив голоса до минимума. В коридор выпархивали лишь случайные обрывки фраз.

ШЕФ:…не представляешь… дубина… таких дел натворит, что… (Это он, надо полагать, о моем подопечном.)

ЗАМЕСТИТЕЛЬ:…клин клином… ручаюсь, не уступит… (А это уже, кажется, обо мне.)

ШЕФ:…семь тысяч! Тут одного-то его не знаешь, куда… хотя бы руководителя ему… (Вот-вот! Это как раз то, чего я боялся!)

ЗАМЕСТИТЕЛЬ:…ну кто еще, кроме… семь тысяч - почти двадцать лет… а там и на пенсию…

Последнего обрывка насчет пенсии я, честно говоря, не понял. При чем тут пенсия?… Вскоре меня пригласили в кабинет.

– В общем так, сынок… - хмурясь, сказал шеф. - Мы решили принять твое предложение. Если кто-то и способен остановить этого придурка - то только ты…

Утро 31 мая 1223 года выдалось погожим.

Опершись на алебарду, я растерянно оглядел окрестности. Как-то я все не так это себе представлял… Ну вот, например: я иду перед стройной шеренгой воинов, каждый из которых - я сам. Останавливаюсь, поворачиваюсь лицом к строю и на повышенных тонах объясняю ситуацию: вон там, за смутной линией горизонта - река Калка. А за теми холмами - войско из семи тысяч авантюристов. Или даже точнее - авантюриста. Что от нас требуется, орлы? От нас требуется умелым маневром блокировать им дорогу и не дать вмешаться в естественное развитие событий…

И вот теперь я стоял, опершись на алебарду, и что-то ничего пока не мог сообразить. Остальные-то где? Кажется, я прибыл слишком рано…

Тут я вспомнил, что пехотинец-одиночка для тяжеловооруженного конника - не противник, и в поисках укрытия двинулся к виднеющемуся за кустами овражку.

– Эй, с алебардой! - негромко окликнули меня из кустов.

Я обернулся на голос, лязгнув доспехами. В листве поблескивал металл. Там прятались вооруженные люди. Лошадей не видно, вроде свои.

– Быстрей давай! - скомандовали из кустов. - Демаскируешь!

Я пролез сквозь чащу веток и остановился. Передо мной стояло человек десять воинов. И еще с десяток прохаживалось на дне овражка. Из-под светлых шлемов-ерихонок на меня отовсюду смотрело одно и то же лицо. Мое лицо. Разве что чуть постарше.

– Который год служишь?

Тон вопроса мне не понравился.

– Да что ты его спрашиваешь - и так видно, что салага, - хрипло сказал воин с забинтованным горлом. - Гляди-ка, панцирь у него… Ишь вырядился! Прям "старик"… А ну прими алебарду как положено!

Вот уж чего я никогда не знал - так это как положено принимать алебарду.

– Вконец "сынки" распустились! - Хриплый забинтованный недобро прищурился. - Кто давал приказ алебарду брать?

– А что надо было брать?

– Топор! - негромко, щадя простуженное горло, рявкнул он. - Лопату! Шанцевый инструмент!… Если через голову не доходит - через ноги дойдет! Не можешь - научим, не хочешь - заставим! С какого года службы, тебя спрашивают?

– Да я, в общем-то… - окончательно смешавшись, пробормотал я, - в первый раз здесь…

Ко мне обернулись с интересом.

– Как? Вообще в первый?

– Вообще, - сказал я.

– А-а… - Хриплый оглядел меня с ног до головы. - Ох, и дурак был… Панцирь прямо на трико напялил?

– На трико, - удрученно подтвердил я.

– К концу дня плечи сотрешь, - пообещал он. - И алебарду ты тоже зря. Алебарда, брат инструмент тонкий… И, между нами говоря, запрещенный. В тринадцатом веке их на Руси еще не было… Ну-ка, покажи ему, как правильно держать, - повернулся он к другому мне - помоложе. Тот принял стойку "смирно" - глаза навыкате, алебарда у плеча.

– Вот, - удовлетворенно сказал хриплый. - Так примерно выглядит первая позиция. А теперь пару приемов. Делай… р-раз!

Всплеснуло широкое лезвие. Мне показалось, что взмах у воина вышел не совсем уверенный. Видимо, хриплому тоже так показалось, потому что лицо его мгновенно сделалось совершенно зверским.

– Который год службы? Третий? Три года воюешь - приемы не разучил?

Ситуация нравилась мне все меньше и меньше.

– Пятый год службы - ко мне! Есть кто с пятого года службы? Ну-ка, собери молодых и погоняй как следует. До сих пор не знают, с какого конца за алебарду браться!

Веселый доброволец пятого года службы сбежал в овражек и звонко приказал строиться. Кое-кто из молодых пытался уклониться, но был изъят из кустов и построен в две шеренги.

– Делай… р-раз!

Нестройно всплеснули алебарды.

– А ты давай приглядывайся, - посоветовал мне хриплый. - И дома начинай тренироваться. Как утром встал - сразу за алебарду. Раз двадцать каждый удар повторил - и под душ. Днем-то у тебя здесь времени уже не будет…