Сборник рассказов и повестей.

Тем более я не мог знать, что, выбросив с отвращением этот алчно посматривающий на меня глаз в мусорное ведро, я тем самым поместил его в питательную среду, где он начал быстро развиваться: нарастил веко с пушистыми ресничками, головной мозг, две пары клешней и эластичный желудок с полупрозрачными стенками, сквозь которые так теперь трудно различим окружающий меня мир…

Любовь ЛУКИНА

Евгений ЛУКИН

ВО ИЗБЕЖАНИЕ

– Так вы, значит, и есть автор научно-фантастического романа "Изгородь вокруг Земли"? - Редактор с доброжелательным любопытством разглядывал посетителя. - Вот вы какой…

– Да, - засмущался тот. - Такой я…

– Прочел я ваш роман. Оригинально. Кажется, ничего подобного у других фантастов не встречалось.

– Не встречалось, - сдавленно подтвердил автор. - У меня у первого.

– Ну что вам сказать… Читается роман залпом. Так и видишь эту титаническую Изгородь, уходящую за горизонт… Да… А тот эпизод, когда на строителей Изгороди нападают коллапсары, а те отбиваются от них искривителями пространства, - это, знаете ли, находка! Потом - разоблачение Аверса, который на поверку оказывается матерым агентом Реверсом!…

Автор зарделся.

– И название удачное, - продолжал редактор. - Есть в нем этакий элемент неожиданности. Изгородь - и вдруг вокруг Земли. Читатель это любит…

– Любит, - убежденно подхватил автор. - Я знаю нашего читателя.

Редактор покивал.

– Собственно, у меня только один вопрос. Эта Изгородь… Для чего она? С какой целью ее возводят?

Автор вскинул на него изумленные глаза.

– Как для чего? - опешив, переспросил он. - Так ведь ежели ее не будет, непременно кто-нибудь с края Земли вниз сорвется!…

Любовь ЛУКИНА

Евгений ЛУКИН

ВТОРЖЕНИЕ

1

Лейтенант Акимушкин нервничал. Он сидел неестественно прямо, и рука его, сжимавшая молоточкоообразный микрофон, совершала непроизвольные заколачивающие движения, словно лейтенант осторожно вбивал в пульт невидимый гвоздь.

Наконец Акимушкин не выдержал и, утопив на микрофоне кнопку, поднес его к губам.

– "Управление", ответьте "Старту"!

– "Управление" слушает, - раздался из динамика раздраженный голос Мамолина.

– Сеня, ну что там? - взмолился Акимушкин. - Сколько еще ждать?

– "Старт", отключитесь! - закричал Мамолин. - Вы мешаете! Пока еще ничего не ясно! Как только разберемся - сообщим.

Динамик замолчал.

Акимушкин тычком вставил микрофон в зажим и посмотрел на свои руки. Дрожали пальчики, заметно дрожали. Словно не они каких-нибудь пятнадцать минут назад быстро и точно нажимали кнопки, вздымая на дыбы пусковые установки. Пятнадцать минут назад в грохоте пороховых ускорителей, проникшем даже сюда, внутрь холма, закончился первый бой лейтенанта Акимушкина.

А теперь вот у него дрожали руки. Эти пятнадцать минут бездействия и ожидания, последовавшие за победным воплем Мамолина: "Уничтожена вторая!" - оказались хуже всякого боя.

Тут Акимушкин вспомнил, что в кабине он не один, и, поспешно сжав пальцы в кулак, покосился на Царапина. Старший сержант, сгорбясь, - голова ниже загривка, - сидел перед своим пультом и что-то отрешенно бормотал себе под нос. Вид у него при этом, следует признать, был самый придурковатый.

Умный, толстый, картавый Боря Царапин. Глядя на него, лейтенант занервничал еще сильнее. Такое бормотание Царапина всегда кончалось одинаково и неприятно. Оно означало, что в суматохе упущено что-то очень важное, о чем сейчас старший сержант вспомнит и доложит.

В динамике негромко зашумело, и рука сама потянулась к микрофону.

– "Кабина", ответьте "Пушкам"! - рявкнул над ухом голос лейтенанта Жоголева.

– Слушаю. - Акимушкин перекинул тумблер.

– Так сколько всего было целей? - заорал Жоголев. - Две или три?

– Ну откуда же я знаю, Валера! Мамолин молчит… Похоже, сам ничего понять не может.

– До трех считать разучился?

– А это ты у него сам спроси. Могу соединить.

Разговаривать с Мамолиным свирепый стартовик не пожелал.

– Черт-те что! - в сердцах охарактеризовал Акимушкин обстановку, отправляя микрофон на место.

– Хорошо… - неожиданно и как бы про себя произнес Царапин.

– А чего хорошего? - повернулся к нему лейтенант.

– Хорошо, что не война, - спокойно пояснил тот.

В накаленном работающей электроникой фургончике Акимушкина пробрал озноб. Чтоб этого Царапина!… Лейтенант быстро взглянул на часы. А ведь сержант прав: все вероятные сроки уже прошли. Значит, просто пограничный инцидент. Иначе бы здесь сейчас так тихо не было, их бы уже сейчас утюжили с воздуха… Но каков Царапин! Выходит, все это время он ждал, когда на его толстый загривок рухнет "минитмен".

– Типун тебе на язык! - пробормотал Акимушкин.

Действительно, тут уже что угодно предположишь, если на тебя со стороны границы нагло, в строю идут три машины. Или все-таки две?

– Не нравится мне, что прикрытия до сих пор нет, - сказал Царапин.

– Мне тоже, - сквозь зубы ответил Акимушкин.

"Вот это и называется - реальная боевая обстановка, - мрачно подумал он. - Цели испаряются, прикрытие пропадает без вести, связи ни с кем нет - поступай как знаешь!…"

Он взглянул на Царапина и ощутил что-то вроде испуга. Старший сержант опять горбился и бормотал.