Сборник рассказов №1

Удивлённые Тигры на арене расступились. Они не видели причины для остановки. Никто ведь не нарушил правил. Остальные старейшины обернулись к Старейшине Соколов. Они желали услышать объяснения.

Акс скромно отступил в тень. Он сделал всё, что мог.

Старейшина Соколов поднялся. Он сказал — и микрофон разнёс его голос по притихшему залу:

— Я хотел бы знать, действительно ли Синяя Ящерица на арене тот самый, кто убил тридцать лучших воинов Тигров?

— Да, это он. — ответил Старейшина Тигров, удивлённый этим вопросом.

— Отвечал ли он на удары, там, на арене?

— Нет. — передал снизу один из наблюдателей и это тоже услышали все. — Ни на один удар.

— Мы не можем убить этого эхуана. — твёрдо сказал Старейшина Соколов.

Притихший было зал взорвался воплями. Старейшина Тигров поднялся со своего места:

— Правила не были нарушены. — грозно начал он.

Старейшина Соколов поднял руку, останавливая его:

— Дело не в правилах и не в Праве Мести. Дело в нашем выживании. Эхуана на арене должен жить. Он может спасти нас всех.

В общем гуле зала повисло недоумение. Мало кто обратил внимание на тонкую фигурку, скользнувшую на арену и остановившуюся над полумёртвым Грегором. Он дышал. Всё ещё дышал.

— Дайте мне сказать. — оборвал все обращённые к нему вопросы Старейшина Соколов, — Дайте мне сказать и вы сами решите, жить этому Грегор или умереть.

Тигры на арене и в зале пожали плечами. Вряд ли было в этом мире хоть что-нибудь, что могло бы изменить их решение относительно последней Синей Ящерицы. Но они намеревались выслушать главу Соколов, это было данью уважения.

— Все вы знаете, что мы, эхуана, были генетически созданы. Именно поэтому мы уязвимы как вид именно на генетическом уровне. Наши учёные научились бороться с мутациями клеток, сохраняя наш внешний облик таким, каким он был задуман. Но есть куда более тонкая сфера, сфера психики, справиться с изменениями которой они пока не в состоянии. Мы научились сохранять в прекрасной форме тело, но не в состоянии излечить недуг, который поражает разум. Вы знаете, о чём я. О звериных инстинктах, побеждающих волю, о безумной одержимости жаждой крови, которая поражает наших детей. Сейчас вы увидите одного из этих детей.

Старейшина Соколов вынул из нагрудного кармана маленький диск и протянул техникам. Над ареной возникло голографическое изображение огромной клетки, в которой прыгал и метался подросток лет шестнадцати с оскаленными зубами и огнём безумия в глазах. Он бросался на решётку и полосовал её когтями.

— Это мой внук. Он один из тех многих, кому ничем не могут помочь наши врачи. Он не просто зверь, он безумный зверь, который хочет одного — убивать. А теперь скажите — разве не прямо противоположное мы видели сейчас на арене? Это нелепость, нонсенс — эхуана, который вообще не хочет убивать! Прямо противоположное моему внуку. То, что вряд ли могли бы представить себе наши учёные. Но вот он, тот парень, который убивал и больше не хочет. Даже если он сумасшедший — то сумасшедший уникальный. Обычно ведь бывает наоборот. Какие гены замешаны в этом? Наши учёные и не мечтали о таком подарке, о таком уникальном объекте для изучения, который мог бы спасти всех этих зверо-детей или хотя бы предотвратить их появление в дальнейшем. И вы хотите его убить. Всё ещё хотите? Ведь и в роду Тигров есть дикие дети.

Старейшина Соколов сел на соё место.

— Я закончил. Решать вам. Но этот Грегор — единственный реальный шанс что-то поправить в деле мутации психики. Вам решать. Возможно, вы слышали, что мутация прогрессирует. Возможно, в будущем все эхуана превратятся в безумных зверей. Решайте.

Тигры на арене и в зале переглядывались. Старейшина Соколов своей долгой речью заставил их остыть от горячки боя и задуматься.

Эспи услышала чьи-то шаги за спиной, обернулась и зашипела как разъярённая кошка. Мак усмехнулся:

— Остынь. Я его не трону. Пускай живёт, если уж он так важен. У меня ведь и небыло к нему ничего личного, только Родовое Право, ты знаешь. Я собирался убить его быстро.

Ей на колени упал перевязочный пакет. Мак держал в руках ещё один.

— Давай-ка перевяжем его раны, чтобы он протянул то время, пока будет решаться его судьба. Думаю, было бы чертовски обидно умереть накануне спасения, а в таком состоянии он это может…

— Нет, я не думаю, что акварельная краска или краска из баллончика тут подойдут. — покачала головой Эспи, разглядывая глупую улыбающуюся морду огромной плюшевой игрушки — ящерицы.

— В таком случае мы немедленно подберём подходящий краситель для ткани. — простучала зубами одна из двух продавщиц, соперничавших цветом лица с белизной стен.

Эхуана в отделе игрушек — явление столь же обычное как набег бешеных слонов, только внушающее ещё больше ужаса. Эспи подумала, что эхуана недооценивают весь тот страх, который они внушают людям. Это потому, что они живут обособленно и редко появляются в подобных местах. И ещё, не берут на себя труд хотя бы казаться милыми и неопасными.

Эспи улыбнулась как можно милее и безопаснее:

— Ну что же, раз у вас нет синих ящериц, то не нужно ничего красить. Я просто пойду в другой магазин.