Сборник рассказов «Ритуал»

И тут же болото успокоилось. Огромные стволы замерли на фоне грифельного неба, лилии поблекли, белый туман неподвижно завис над болотом, окутав шероховатые стволы деревьев, а птицы беззвучно ушли ввысь.

Какое-то время на поверхности воды лопались пузыри, но затем исчезли и они.

С глубокими царапинами на шее и спине Дилон вынырнул на поверхность, сжимая в руках бесформенное полупрозрачное существо — хозяина болота.

С трудом добравшись до дерева, Дилон с размаху шмякнул ослабевшее существо о ствол, добивая его. И устало сел на корни, Никогда прежде он не был столь измотан схваткой и не чувствовал себя так скверно. И никогда раньше он не сомневался в необходимости бесконечной борьбы. Зачем все это, если жизнь занимает лишь ничтожную клетку на огромной карте бытия. Разве можно сопоставить краткий миг его существования с ходом планет или величественным сиянием солнц? Дилон был поражен собственным бесстыдством — ну можно ли с таким упрямством цепляться за жизнь?

Теплая уютная вода достигла груди. Жизнь, сонно сказал себе Дилон, есть не что иное, как просто зуд на шкуре не-жизни, паразит материи. Оценивая количественно, говорил он себе, когда вода достигла шеи, что значит ничтожество жизни по сравнению с неизмеримостью не-жизни? Если не-жизнь естественна, думал он, погружаясь в воду по подбородок, то жизнь — своего рода болезнь, самое здравое в ней — это ожидание смерти.

Мысль о смерти казалась приятной в тот момент, когда вода ласкала его губы. Борьба сменяется отдыхом, болезнь — исцелением. Так легко погрузиться вниз, где ждет забвение...

— Вот и славно, — прошептал Дилон, подтягивая голову к коленям. — Ты хорошо потрудился, Арек. Может, и ты устал? Может, от тебя не осталось ничего, кроме слабой эмоции?

Стало темно, и в темноте нечто, напоминавшее Дилона в миниатюре, обняло его за плечи и принялось нашептывать прямо в ухо.

— Есть вещи и похуже смерти, — сказало его подобие. — Есть вещи, с которыми ни одно живое существо не может жить. Это знание вины, утаенное в самых глубинах сознания, отвратительное и ненавистное, но знание, от которого никуда не деться.

Смерть предпочтительнее этого знания, Дилон. Она становится даром, последней надеждой, к ней взывают, а иные пройдохи специально укладываются на смертное ложе, чтобы привлечь ее... когда возникает нужда заглянуть поглубже в самого себя.

Дилон не желал слушать советчика, так похожего на него самого, однако миниатюре вцепилась ему в плечи и указующе ткнула пальцем. И Дилон увидел. как в темноте, сгущаясь, рождается что-то странно знакомое...

— Только не это, Дилон, — умолял двойник. — Пожалуйста, только не это! Выбери смерть! Будь отважен! Главное — умереть в нужное время!

Дилон, все более узнавая приближающийся образ, содрогался от дикого, невообразимого ужаса. В кошмарном образе крылось знание, выплывающее из темных глубин, тайное знание своей вины за все, о чем он когда-либо думал и что делал.

— Скорее, Дилон! — кричал его двойник. — Будь тверд, будь смел, будь правдив! Умри, пока еще не знаешь, кто ты на самом деле!

И Дилону действительно захотелось умереть. Со вздохом огромного облегчения он начал высвобождаться из объятий двойника, чтобы позволить своей сущности ускользнуть в небытие...

И не смог.

— Помоги мне! — закричал он.

— Не могу! — ответила копия. — Ты должен сделать это сам.

Дилон попытался снова. Знание было уже рядом. Дилон просил смерти, умолял о ней, но не мог позволить себе умереть.

Оставалось одно. Собрав остаток сил, Дилон отчаянно бросился навстречу надвигающемуся образу.

И тот исчез.

А спустя мгновение Дилон осознал, что битва окончена. Он в одиночестве стоял на завоеванной территории. Несмотря ни на что, он победил! У его ног лежала покинутая цитадель, ждущая нового властителя. Дилон ощутил прилив уважения к Ареку. Славный был соперник, стоящий противник. Возможно, он и уступит Ареку немного жизненного пространства, если тот не попытается...

— Очень любезно с твоей стороны, Дилон, — загремел голос.

Дилон не успел отреагировать. Он попал в такой могучий захват, что всякая мысль о сопротивлении казалась бессмысленной. Только теперь Дилон осознал истинную мощь разума кегранина.

— Ты все делал просто здорово, Дилон, — сказал Арек. — Тебе не следует стыдиться борьбы, которую ты проиграл.

— Так у меня не было ни единого шанса? — спросил Дилон.

— Не было, — мягко ответил Арек. — Ты, как и большинство представителей юных рас, считаешь свой земной метод вторжения уникальным. Однако K'eгpa — древний мир, и за время своего существования мы подвергались вторжению множество раз как физическому, так и ментальному. Поэтому нам это не в новинку.

— Ты играл со мной! — воскликнул Дилон.

— Я хотел выяснить, что вы из себя представляете, — пояснил Арек.

— Ты, должно быть, сейчас лопнешь от самодовольства! Для тебя это была всего-навсего игра. Ладно, теперь давай ее завершим.

— Что ты имеешь в виду?

— Убей меня!

— Зачем? — поинтересовался Арек.

— Затем... а что, собственно, тебе остается? Почему у меня должна быть иная участь, чем у остальных?