Сборник рассказов с конкурса "Наше Вам С Кисточкой" (СИ)

- Хорошо! - ударил широкой, сильной ладонью по столу. - Я, Привратник Межмирья, приговариваю душу под номером тридцать пять миллиардов девятьсот восемьдесят пять миллионов двести двадцать две тысячи двадцать пять пережить заново всю свою жизнь! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Его глаза ярко сверкнули и стены будто сомкнулись, уничтожая искорку, что была когда-то Григорьевой Жасминой Игоревной.

Жасмина покачнулась от того что в глазах резко потемнело. Она схватилась за стену около раковины, над которой стояла, согнувшись и стараясь позорно не разревется. Её лучшая подруга - Светка Рявкина, только что сообщила, что Тимур бросил Жас. Стараясь привычно 'сохранить лицо' и не показать, насколько больно, она пожала плечами и сказала, что это хорошая новость, сама думала уж про это.

- То есть ты не против, что он теперь будет встречаться со мной? - Светка откровенно была довольна таким поворотом событий.

- Забирай.

Жасмина выпрямилась во весь рост и посмотрела на себя в зеркало. Показалось, или кто-то прошептал: 'не бойся, это не слабость'.

И в этот же миг в туалет залетела довольная Светка.

- О! Как здорово, что ты тут! Я только что позвонила маме и сказала, что мы после выпускного пойдем все гулять и ты с нами! Прикроешь потом, чтобы нам с Тимочкой не попало?

- Нет!

- Как? - от удивления Светка выронила помаду, но тут же кинулась с обвинениями, - Ах ты дрянь! Прикрыть нас не хочешь! Мстишь, сволочь?

А Жасмина, вместо того, чтобы слушать это, открыла кран, резко схватила бывшую подругу за шею и макнула под воду головой, держа там вырывающуюся Светку, вынуждая размыться косметике, испортиться прическе и растечься темному пятну по бархату платья.

- Остынь. Вы мне не нужны. Оба, - сказала и поняла, что это правда.

Отпустила, похожую на мокрую кошку девушку, спокойно улыбнулась в глаза поносящей её последними словами Светке, растерявшей весь свой лоск и красоту... И ушла, гордо расправив плечи, за которыми, кажется, распахнулись крылья.

Впереди её ждали вступительные экзамены. Плевать на все разговоры! Она подаст документы и в медицинский, как хочет мама, и в архитектурный, как душа просит! Кто знает, может Создатель ей и поможет.

Привратник, не дыша, смотрел в зеркальную поверхность стола и не верил своим глазам. Она справилась! Она смогла! Мужчина опустил голову на руки и его плечи затряслись то ли от рыданий, то ли от смеха. Он, признаться, и сам не знал...

Чуть успокоившись, извлёк из воздуха папирус.

'Объяснительная.

Я, Привратник Межмирья Северных Врат, допустил очередной раз пережить жизнь душе Григорьевой Жасмины Игоревны, являющейся моей истинной второй половиной. По существу происшествия оправдываться не вижу смысла. Во искупление допущенного обязуюсь отработать Привратником следующие шестьдесят четыре года без перерывов на обед и отпусков.' Приложил кисточку-сердечко, ставя оттиск, и отправил в Небесную Канцелярию.

Он вспомнил, как много веков назад, в последний день очередного отпуска, увидел её на земле в каком-то ресторане, где она, будто стараясь избавиться от тяжести не своей жизни, танцевала, словно в последний раз. Они познакомились и проговори с ней до утра. Он сказал тогда, что находится тут в командировке и что с утра уезжает домой, где у него жена и дети, поэтому будет недоступен. Врал ей в глаза, а сам уже знал, что нашел свою пару. Ту, за которой, после её смерти, он уйдет из Межмирья. А в ад, или в рай, зависит от того, как она сможет прожить, наконец, СВОЮ жизнь по СВОЕМУ выбору.

Привратник в последний раз взглянул в зеркальную гладь стола, погладил когтем силуэт девушки, стёр её изображение и позволил следующей душе влететь на Суд, ведь личное - личным, а работу никто не отменял.

Маска 5

Отдать...

Сегодня я должен ее отдать другому. Она сама так попросила. Отдать навсегда. Она отказала самому Императору и попросила меня отдать ее другому. Пытка, какая же жестокая пытка была придумана для меня. Сам, своими руками отдам ее другому.

Шаг к ней, она улыбается, ее голубые глаза волнуются, как море за окном. Тогда они тоже волновались. Вольный убить, выбрал другое. Что остановило мою руку тогда? Может это волнение в голубых глазах? Или тихий голос? А может готовность принять смерть?

Чужая везде, плод сиюминутной страсти - белой демоницы и темного демона, потомки великих родов, опозорившие свои дома. Слишком светлая для темных, слишком темная для светлых. Ненужная никому. Смерть была для нее избавлением. Не смог.