Сборник рассказов "Самый черный день"

— Ну давно ясно было, что добром оно не кончится. Вы телевизор смотрели?

— Не-а. Я вообще грузиться не люблю.

— Вот-вот, — погрустнел Антон Иванович — И никто не любил. Вот результат.

— Ой, ладно. Только не говорите, что вы заранее всё знали.

— Ну, всё не всё, а предполагал, что без пожара на складе не обойдётся.

— На каком складе?

— А Вы, Рита, никогда не задумывались, от чего пожары на складах бывают?

— Не-а.

— А я Вам скажу, вот когда кто-то проворовался крупно, тогда и поджигают, чтоб недостачу скрыть. И чем больше свистнули, тем крупнее нужен пожар. Понимаете?

— Ну да, но не мы ж сами на себя бомбу уронили?

— Я, честно говоря, про бомбу особо не думал. Точнее, надеялся, что до такого не дойдёт, но то, что при таком объёме украденного нужен прям совсем большой пожар — сомнений у меня не вызывало.

— Послушайте, все воровали всю дорогу. И что, ради этого такой, прошу прощения, трындец устраивать? А даже если и так, от нас-то что зависит?

— Чем больше народу «не любит грузиться», тем проще такие номера проходят. А «трындец» мог быть любым, не только ядерным. И гражданская война бы сгодилась. А в такие времена городов и городской жизни лучше избегать.

«Ну и чего ты избёг?» — подумала не без злорадства Рита, — «Умник московский! Готовился, небось и провизии натащил, а кому всё достанется?» Рита лучезарно улыбнулась:

— Антон Иванович, Вы очень-очень умный. Я если честно вам завидую: и дочь у Вас, и внук такой хороший. А ещё, им повезло с дедушкой.

Рита отметила про себя, что Антон Иванович смотрит не неё не без интереса — косметика делала своё дело. Она даже на минутку подумала, что охмурить Антона Ивановича — затея куда более перспективная, чем с этими бичами тусоваться. А что? Доверительно рассказать, что её преследуют два урода и он её запросто защитит, когда те припрутся. Но этот план разрушила Полина:

— Маргарита, скажите, а Миша Ваш сын?

По тону и по ударению на слово «ваш» Рита поняла, что Полина может ей и не поверить, но ответила спокойно: «Конечно, мой, чей же ещё?» Усугублялось всё еще и тем, что Полина уловила игривые нотки в голосе и поведении Риты и теперь смотрела на неё очень изучающе и подозрительно. «Мда, похоже, что этот план отменяется — не даст она мне тут закрепиться, а папа дочь с внуком не выгонит.» Руководитель отдела HR решила придерживаться плана первоначального.

*

Антон Иванович проснулся от скрипа входной двери и сразу услышал тихие мужские голоса. Спал он на первом этаже и потому сразу выскочил в предбанник. На фоне окошка он увидел чью-то тень, которая сразу прыгнула на него. Это был дядя Толя, вооруженный топором, захваченным из бытовки. Антон Иванович схватил его за руку и они вместе рухнули на пол. Дядя Костя явился с голыми руками, а потому замешкался, нащупывая в темноте что-нибудь увесистое для нанесения удара. Когда же он наконец нащупал табуретку и стал примериваться к голове Антона Ивановича, раздался оглушительный треск и звон разбитого стекла. Пронзительно завизжала Рита, а на втором этаже захныкал кто-то из детей. На пороге гостиной стояла Полина с двустволкой. У неё тряслись руки:

— Папа! Папа!

— Я здесь, всё в порядке — раздался снизу голос Антона Ивановича, — Принеси свечку и верёвку.

Рита вжалась в угол и при свете принесённой свечи увидела следующее: У самого входа в лужи крови лежал её давешний ухажер, дядя Костя. Он был жив и только хрипло всасывал воздух и таращил глаза. Антон Иванович с топором в руках поднимался с пола, у него кровоточило левое предплечье (очевидно топор его всё-таки достал). А вот верёвка, которой он собирался вязать дядю Толю была явно ни к чему. Дядя Толя лежал возле обувной тумбочки с очевидно свёрнутой шеей. Падение было неудачным и вязать было некого.

— Кто они?

— Дядя Костя и дядя Толя. Я с ними только вчера познакомилась,— Рита беспомощно всхлипывала в углу.

— Кто еще с тобой?

— Ни.. ни... никого...

— Говори! — это Антон Иванович уже обращался к дяде Косте.

— Д... д... двое н... н... нас. — выдавил из себя тот.

— Мишутка твой сын? — вступила Полина.

— Да, мой.

— Врёт она, — вмешался дядя Костя, — она его вчера подобрала попрошайничать.

— Ясно.

— Так, Полин, иди наверх к детям, а завтра утром спустишься, я посторожу. И валерьянки выпей.

Полина на полусогнутых ногах побрела наверх, а Антон Иванович связал по рукам и ногам Риту. Та не сопротивлялась, а только жалобно скулила в углу топчана при входе.

6

Вузя | 20 августа 2015 в 19:08:30