Сборник рассказов. Том 3

Яков Иосифович продолжал испуганно стоять.

– Спасибо, – поблагодарил я Илью: Можешь выйти ещё раз?

Илья вышел и закрыл за собой дверь в палату. Яков опустился на стул.

– Вот видите, это Вам показалось.

– Доктор, но я говорю правду!

– Я верю нашим сотрудникам, пока не доказано обратное. Уж извините… Лучше расскажите мне, что с Вами случилось и, возможно, мы найдём причину того, что с Вами произошло. – приготовил я свой ежедневник.

– Мне и рассказывать то нечего.

Я убрал ручку в сторону:

– Вы-то знаете, где находитесь?

– Психушка?

– Городская психиатрическая больница. – уточнил я.

– Что сути нисколько не меняет.

По факту, да… Ну что-то же должно было этому предшествовать.

– А как вы здесь оказались, помните? – спросил я.

– Приехала ко мне домой полиция и забрала сюда.

– А ещё раньше?

– Сидели, ужинали с женой.

– У меня в Вашем деле написано, что Вы напали на жену и пытались её убить. Вот и фото прилагается побоев, зафиксированных в участке полиции.

– Доктор, да какие побои! Я в жизни ни на кого руки не поднял и даже не накричал. Можете спросить у моих сотрудников.

– К сожалению, полиция их уже опросила, и они подтвердили происходящее с Вами.

– Значит, они не тех опрашивали.

– Ваши сотрудники делятся на «тех» и «не тех»?

– Не знаю… Когда руководишь коллективом, всегда думаешь, что всех кого набрал – «те».

– А Вы, извините, кем работаете?

– Генеральный директор компании по производству колбасных изделий.

– О как! Генеральный… Директор… Никак не меньше. А почему это я так сильно удивляюсь! У нас много важных начальников в нашем профилактории проходят СПА процедуры. В Вашем деле не указана профессия. Вы вообще где-нибудь работали?

Яков опустил глаза вниз:

– Я понимаю, что тут не то место, где бы мне могли поверить… Можно на фото жены посмотреть?

– Если не порвёте.

– Обещаю.

Я протянул фотографию Якову. Он взял в руки и начал рассматривать:

– Синяк на пол щеки, а она даже не опухшая. Знаете, как мы в детстве синяки делали? Простым карандашом натирали листок бумаги, а затем этим листком тёрли по коже, где нужен был этот синяк. Вот примерно так и получалось. – сказал Яков и вернул фотографию: Вы сказали, что я пытался её убить… Чем интересно?

– В деле указан нож с вашими отпечатками.

– Тот, которым я перед ужином хлеб нарезал?

– Да Вы у нас детектив, батенька! Не знаю, не указано.

– Для Вас, конечно, это смешно. Директор, да и ещё детектив. Но если Вы спросите у моих работников обо мне, я уверен, что Вам расскажут абсолютно другое.

– Полиция уже опросила, кого положено.

– И Вам, конечно, проще меня запихнуть подальше, чем узнать правду?

– Я уверен, что всё прояснится. А пока не отказывайтесь от еды, которую Вам дают. Силы Вам ещё могут потребоваться.

Я вышел из палаты. Илья стоял у входа:

– Ну как?

– Очередной генеральный директор.

– Хорошо, что не министр или президент. – посмеялся тот.

Я закрыл свой ежедневник. Сегодня не удалось услышать от пациента хорошего рассказа. Всё же меня что-то настораживало. Он не был агрессивным или способным к нападению, как это было написано в деле. Надо будет его ещё понаблюдать. Я вошёл в кабинет заведующего.

– Где на Копыто бумага? – спросил тот.

– Я его хочу ещё понаблюдать.

– Чего его наблюдать! Разве не видно, что он псих?

– Да, какая-то фобия присутствует. Мания преследования со стороны Ильи. Он странно себя ведёт, но это не повод для принудительного лечения.

– Он на жену с ножом напал. Это разве не повод? Володя, меня полиция за яйца держит… Тебе что, сложно написать диагноз?

– Валентин Михайлович, я не буду пока писать. Эта ответственность на мне лежит. Два дня я его ещё понаблюдаю.

– Два! Не больше! – настоял Валентин Михайлович: Назначь ему лекарства успокаивающие какие-нибудь.

– Рано… Я ещё не обнаружил ничего конкретного, чтобы что-то прописать.

День второй. Что-то очень рано пришёл на работу. Иду в свой кабинет переодеваться. Из двести четырнадцатого со злым лицом выходит Илья, но увидев меня, лицо сразу преобразилось. Поздоровался со мной, запер дверь в палату и ушёл. Ну, и что ты там делал? Для завтрака ещё рано. Я в гражданской одежде открыл дверь и вошёл в эту палату. Из-под кровати опять выглядывали испуганные глаза Якова.

– Яков Иосифович, Вы, что там делаете? Что с Вами происходит?

– Илья опять меня бил и пичкал таблетками.

– Да нет, не может быть. И куда он вас ударил?

Яков встал и указал пальцем в сторону левых рёбер. Я подошёл и приподнял пижаму. В том месте было лёгкое розовое пятнышко.

– От удара нашего Ильи у Вас был бы перелом, а не розоватость. Это Вы где-то облокотились этим местом.

– Вас били когда-нибудь рукой с намотанным на неё полотенцем?

– Нет, но я уверен, что это бы выглядело совершенно не так.

– Попробуйте, как-нибудь на досуге. – попросил Яков.

Я вышел из платы и запер её. Если бы не папка с делом на него, то можно было бы подумать, что вполне адекватный человек. И лексикон вполне приличный. Я сходил в свой кабинет и переоделся в рабочий белый халат. Затем нашёл Илью:

– Что ты делал у Копыто?

– Он там что-то дурковал. Зашёл успокоить.

– Каким образом?