Сборник рассказов. Трилогия: Вовкины рассказы. Выбор есть всегда. Друзья-товарищи

Как-то вечером мне позвонил друг и предложил два билета в дом киноактёра имени Яблочкиной на встречу с Борисом Рубашкиным. Я с радостью согласился. В фойе встретился с Яном Френкелем, с которым был знаком. Это порядочный, добрый человек, талантливый композитор и исполнитель своих песен. Свою песню «Журавли», по моему мнению, он исполнял лучше всех. Об этом человеке можно написать роман. Мы поздоровались и пошли в зал. Сели рядом. На сцену вышел Борис Рубашкин, сел за приготовленный столик, на котором стояли три бутылки с минеральной водой. Борис молча налил стакан и залпом выпил. Потом налил второй. В зале тишина. Мы с Яном, не сговариваясь, четко и достаточно громко, сказали: «Сушняк». Рубашкин это услышал, допил второй стакан, покосившись на нас, и изрёк: «Вчера пять часов вместе с Женей Евстигнеевым и Владленом Давыдовым просидели в ресторане. Утром, когда проснулся, пытался вспомнить, о чём говорили. Помню только: «Будь здоров, Борис! Будь здоров Евгений! Будь здоров Владлен!»

Во время встречи он много рассказывал о своей жизни, концертной деятельности, отвечал на вопросы. Атмосфера была тёплой и дружеской. Создавалось впечатление, что не было отдельно Рубашкина и слушателей в зале, а все сидели за одним столом за дружеской беседой. В конце встречи, его, конечно, попросили спеть. Он сказал: «Тяжело, но, если вынесли гитару, то деваться некуда. Я спою вам «Мурку», – и добавил: «Нет блатных песен – есть песни хорошие и плохие». И, как говорят в Одессе, сорвал бурные аплодисменты. Я счастлив, что Господь свёл меня с такими людьми.

«Прессуха»

В восьмидесятые годы в Агентстве печати «Новости» (АПН) работал мой хороший друг, добрый человек. К сожалению, он ушёл из жизни в начале девяностых, так как очень переживал и сожалел о развале СССР, не мог понять происходящего. Мы часто с ним ходили в пресс-центр МИДа, где находились бар и ресторан. Начинали в баре, заканчивали в ресторане. Реже – наоборот. Расскажу несколько историй, которые хорошо помню.

История первая – о знаменитом законе о борьбе с пьянством и алкоголизмом в СССР в период правления Михаила Горбачёва. Подробно останавливаться на самом законе не буду – дураков на Руси в руководстве было всегда достаточно. Посетителей бара и ресторана это коснулось. Сначала алкоголь запретили продавать до часу дня, а через некоторое время до шести часов вечера, то есть алкогольные напитки можно было приобрести только после окончания рабочего дня. Возмущению сотрудников мощной организации КГБ не было пределов. Как работать с клиентами, добывать информацию? В общем, всё как в поговорке: собака лает, а караван идёт. Договорились с барменами и с официантами наливать водку в бутылки из-под пепси.

Поставил всё на свои места Михаил Амвросиевич Шеварднадзе, в то время министр иностранных дел. Как-то мы с моим старшим другом пришли в пресс-центр прилично поддатые. Шеварднадзе в это время закончил пресс-конференцию и решил пройти со своими телохранителями в ресторан. В это же время я решил позвонить и пригласить знакомых. У телефона меня качнуло, я стал пятиться назад, а точнее падать. Телефонный аппарат начал скользить по столу, на котором стоял, и упал бы, если бы не друг, который держал в одной руке папку, а другой схватил и удерживал телефон. Я повис на проводе с трубкой в руках. В этот момент сзади меня Шеварднадзе и сопровождающие его ребята из «девятки», поддерживая меня за спину, проходили по очереди. На следующий день мне в красках описали эту сцену, как министр, поддерживая меня за локти, прошёл со своей охраной. А ещё рассказали ещё одну историю, которая произошла после входа Шеварднадзе в ресторан. К нему подошёл полковник КГБ. Они были знакомы. Чётко сказал Михаилу Амвросиевичу, что невозможно работать, так как алкоголь стали продавать только после шести вечера. На следующий день в «прессухе» вопрос с алкоголем был решён, и дело пошло. Михаил Амвросиевич имел понятие о том, как работает контора. Мне ещё раз пришлось встретиться с Михаилом Амвросиевичем. Возможно, я об этом напишу.