Сборник рассказов «Зов Припяти»

Наконец машины тронулись. Выкрикнул что-то счастливый обладатель ящика автоматов, и все прочие звуки снова заглушил рев мотора. До деревни оставалось меньше полутора километров.

Говорят, страх и холод - синонимы. Это верно. Страх, предчувствие – все это сопровождается ознобом. Вы когда-нибудь чувствовали, как ваши руки начинают дрожать, как по телу прокатывается волна холода, сигнал о том, что вы испугались. Зверь сейчас чувствовал именно это. Он боялся. Боялся, что напрасно готовился целый год, боялся, что Сидорович не будет мучиться перед смертью. Он боялся собственной человечности, в конце концов…

На повороте машины качнулись в такт урчанию мотора. Макс встрепенулся. Сейчас он был в шаге от человека, который предал его и многих других. Он шел мстить. А мстить ли? Быть может звериное вновь брало верх над здравым смыслом и расчетом, но не звериная ярость, а жажда крови…

Зверев перегнулся вправо, и осмотрелся.

Возле КАМАЗа стояло пять человек – трое военных сталкеров, офицер в натовском бронежилете и сталкер в выцветшей штормовке песочного цвета.

-…потому что была договорённость. – Тоном Хрущёва, обещающего показать Кузькину мать, вещал офицер.

-Сидорович не будет платить за половину партии. Вы и так, в прошлый раз, два ящика потеряли.

-Вот пусть сам выходит и торгуется. – Рявкнул один из подчиненных офицера.

Сталкер кивнул:

-Я вас понял. Договор есть договор, но не я здесь принимаю решения.

Сталкер пожал плечами, и проговорил в прикреплённое за ухом переговорное устройство:

-Штифт, зови хозяина. Тут проблемы.

Несколько секунд он стоял, настороженно вслушиваясь, после чего сказал:

-Всё понял, ждем.

-Он придёт? – Офицер сменил тон.

-Сейчас поднимется, но учтите, что он может и отказаться. Вот девятый блокпост ему почти задаром комбезы гонит.

-Девятый скоро УСБшники трясти начнут, и тогда твоего Сидоровича за брюхо подвесят как говяжью тушу. Ты знаешь, там разбираться не станут.

-Ну, да… - Пробубнил оппонент.

Теперь они оба стояли на тропе, ведущей к бункеру барыги, спиной к Зверю. Воспользовавшись этим, Макс спрыгнул с крыши КАМАЗа, и скользнул в ограду одного из домов. Как раз вовремя, потому что как только он спрятался, из бункера показались двое. Зверь бы из тысячи узнал старика Сидоровича, но в последнее время барыга начал сдавать. Он осунулся, сгорбился, правая рука ритмично подрагивало, словно старика оторвали от диджейского пульта. И всё же это не было оправданием. Через шестьдесят с лишним лет судили нацистских преступников, приводя в исполнение смертные приговоры, а он ждал всего лишь год.

Когда обитатели бункера поравнялись с офицером, Макс перебрался через забор и уже через две минуты был в бункере.

За год в этом склепе не изменилось ничего. Всё те же столы, стулья, решетки, комната Сидоровича…

Ключи, которыми старик обычно замыкал решетку, отделяющую первую комнату от остального бункера, были в замке. Неосторожность, оплошность… Сидорович вышел всего на пару минут, не закрыл дверь, и тем самым впустил своего палача. Ирония судьбы – если бы дверь была закрыта, ил и если бы офицер не стал торговаться, барыга мог бы выжить. Теперь же всё было решено.

Аккуратно, чтобы не заскрипели петли, Зверь открыл решетку, прошел, и закрыл её следом, не прикасаясь к ключам.

Видно было, что Сидорович вышел не на долго – на столе стояла кружка с горячим чаем, лежал запечённый окорок.

Только теперь Зверь почувствовал, как проголодался. Нормально поужинать ему не дали, и теперь он пытался восстановить силы.

Схватив курицу, он жадно принялся грызть прожаренное мясо, потом схватил со стола кружку, и хлебнул чая.

В этот момент и появился хозяин бункера.

-Кто ты? – Барыга пристально смотрел на странного сталкера в балахоне, стоящего посреди его кабинета.

В тусклом свете настольной лампы лица незнакомца он не видел, но что-то в нем определённо было старику знакомо.

-Мы раньше не встречались?

-Вы не в моём вкусе. – В тон торговцу отозвался Зверь, но Сидорович будто не расслышал шутки.

-Ты? Дай-ка вспомнит… - Он принялся стучать указательным пальцем по виску. – Волков, кажется?

-Зверев.

-Ну да, точно, Зверев. Из пропавшей группы Чебака и Гребня?

-Да. – Сталкер кивнул.

-Бывают же в зоне чудеса… – Сидорович всплеснул руками. – А я тебя давно схоронил. Веришь – я плакал. Честное слово, как узнал, не удержался, и…

-Молчать! – Прервал его реплику Зверь. – Сядь!

Бледный как полотно торговец сел в стоящее у двери кресло. Он не смел шевельнуться, понимая, зачем пришел странный человек.

-Один восточный мудрец сказал, что вырвет противнику сердце. – Прошептал Макс, делая шаг вперёд.

-Это Данко, чтоли?

Ответа не последовало.

-Мы можем всё уладить. Скажи, какая цена?

-Цена? – Зверев остановился.

Теперь лампа была справа от него, и свет едва заметно вырисовывал на фоне непроглядной тьмы черты его лица.

-Цена? – Повторил сталкер с горечью. – Ты думаешь, что я могу назвать тебе цену девяти жизней? Думаешь, я могу назвать тебе цену собственной свободы?

Торговец сжался в кресле.

-Думаешь, я пришел мстить?

-А разве нет?