Сборник рассказов

Первым нарисовался смуглолицый смазливый молодой человек.

— Здравствуй, Саша! Вот и я!

— Кто ты? Не имею чести.

— Как?! Ты разве не узнаешь меня? Я же Хулио!

— Хоть Педро.

— Погоди, я совсем не Педро. Он злодей и негодяй. А я внебрачный сын Анны Марии, которого в младенчестве украли, а потом у меня еще наследство обнаружится…

— Не знаю я тебя, и все тут.

— Я герой бразильского сериала!

— А я их не смотрю.

— Что?!!! Не смотришь наши сериалы?! На фига тогда тебе телевизор? Выкинь в окно!

И пропал. То ли ушел обиженный, то ли спрятался, Саша не видел, не до него было. Она бежала как-то замедленно, и майка была мокрая, и колыхалось все прямо как у… Ой, не как! Это она и была. Памела Андерсон. У Саши от удивления челюсть отвисла. Но он даже не заметил этого. Хорошо, муха влетела, и он чисто машинально захлопнул рот и встретил гостью не совсем уж с идиотским видом.

— Привет, Сашок! До Малибу далеко? Сейчас по быстренькому спасу там кого-нибудь и сразу к тебе. Жди.

Отвесила воздушный поцелуй и уколыхала.

— Сашенька, пока ее нет, может побудешь моим зайчиком? — Поинтересовалась появившаяся примадонна.

— Нет, Алла Борисовна, я для Вас сильно старый, школу уже закончил…

— Оно, конечно, верно. Но если надумаешь, обращайся. Я ведь такая растакая… Привет!

Из-за угла выглянул Кобзон.

— Санек, теперь я, можно?

— Отхлынь, Давидович. Ты в телевизоре надоел.

— А Лариске тоже убираться?

— Тоже.

Запоздало Александр понял, что теперь никогда не узнает, о какой Лариске шла речь. То ли о Долиной, то ли о Шапокляковской крыске. Но разочароваться не успел. Как чертик из табакерки появился Шандыбин.

— Шурик, прикинь: имя-отчество у меня, как у Чапая, прическа Котовского, а в Думу все равно не прошел. Может, отпустить буденовские усы, как думаешь? Ой, потом посоветуешь.

И поспешно ретировался. Александр узрел причину скоропалительного бегства бывшего депутата и поприветствовал нового гостя:

— Здравствуйте, Владимир Владимирович.

— Привет, Сань. Я на минутку. В спорткомитет надо. Они решили новый вид спорта утвердить. Путиноборье. Там сначала дзюдо, горные лыжи, а потом гонка на подводных лодках и стрельба баллистическими ракетами. Соглашаться или нет, ума не приложу. Ты подумай, а потом позвони. Как скажешь, так и будет. Пока!

Вначале артисты, потом политики, что же дальше будет? Только Александр подумал об этом, как материализовался Арнольд.

— Акуна матата, Саша!.. Тьфу, блин, аста ла виста, беби! Я и артист, и политик, как шампунь-кондиционер, два в одном. Представляешь, как трудно губернаторствовать? Мир спасать гораздо проще было. Да, что там мир, рожать, и то сподручней, чем штатом управлять… Ой, кто это там у тебя?

Александр оглянулся и обрадовался. Наконец-то появились они, до боли знакомые, милые привычные черти и зеленые человечки. Он облегченно вздохнул и, перед тем как погрузить лицо в тарелку с салатом, успел подумать, что больше никогда не будет «отдыхать» при помощи коньяка. Сей напиток придуман не для отдыха, а исключительно для выпендрежа. И дорогой жутко, и после перебратия глюки какие-то неординарные. То ли дело после самогона: чертей погоняешь по квартире, с человечками пообщаешься и спать. И ни каких тебе V.I.P.-персон…

Опер и корова

— Ну, что, так и будем мычать?

— Му.

— Я же знаю, что ты можешь и по-другому, по-нашему.

— Му-у-у.

— Ладно. Без протокола. Смотри, выключаю диктофон.

— Давно бы так, гражданин начальник.

— Уф! Как же тяжело. Первый раз приходится корову допрашивать.

— Можно подумать, что я каждый день с ментами калякаю.

— Странно, вообще, что ты умеешь разговаривать.

— Что ж тут странного?

— Ни фига себе! Коровы не умеют говорить.

— С чего это ты взял?

— Ну, как же. Не зарегистрировано ни одного случая.

— А о чем с вами разговаривать? О моде, подружках-стервах, если с бабами, или о политике, футболе и о бабах, если с мужиками? Кабы не экстренный случай, вообще никогда бы не заговорила.

— Кстати, об экстренном случае. Ты понимаешь, что провалила милицейскую операцию, которую готовили несколько месяцев?

— Ни фига себе операция! Бабу Глашу хотели замести, менты позорные.

— Это для тебя она баба Глаша, а для нас — наркодилер. Мы ее давно выслеживаем. Да она весь рынок дури под себя подмяла!

— Брехня. Безобидная старушка.

— Ага! Прикидывается божьим одуванчиком, мол, на базаре молочком торгует, а под этим видом наркоту распространяет. Причем зелье в молоке и разводит. В твоем небось?

— А как же, я у нее единственная, кормилица. И молоком торговать никому не возбраняется.

— А ты знаешь кто у нее покупатели? Наркоманы. С утра в очередь выстраиваются.

— Что ж с того? Исправились ребята, одумались. Встали, так сказать, на путь истинный.

— Куда там! Анализ показал, что в молоке содержится сильнодействующее наркотическое вещество неизвестного происхождения. Мы везде скрытых камер понаустанавливали, но никак не могли засечь, когда она дурь разбавляет. Оставался последний вариант — во время дойки. Хотели взять с поличным, а тут ты все испортила.