Сборник редких рассказов

– Есть кое-что, что ты можешь сделать. Вон на той горе три ведьмы. Если сможешь убить их, я дам тебе 5000 крон. Если не сможешь, я отрублю твою голову! У тебя есть 20 дней.

Сказав это, он отпустил Джонатана.

«И что мне теперь делать, – подумал Джонатан. – Ну, нужно попробовать».

Затем он вспомнил о трех обещанных ему желаниях и отправился к горе.

***

Джонатан находился у горы и собирался пожелать нож, чтобы убить ведьму, когда услышал голос в своем ухе: «Первую ведьму нельзя проткнуть.

Вторую ведьму нельзя проткнуть или задушить.

Третью ведьму нельзя проткнуть, задушить, и она невидима».

С этим познанием Джонатан обернулся вокруг и никого не увидел. Затем он вспомнил о фее и улыбнулся.

Затем он отправился на поиски первой ведьмы.

Наконец он нашел ее. Она была в пещере у подножия горы и выглядела противной каргой.

Он вспомнил слова феи, и прежде чем ведьма сделала с ним что-либо еще помимо мерзкого взгляда, он пожелал, чтобы ведьма была задушена. И надо же! Так и случилось.

Теперь он отправился выше в поисках второй ведьмы. Чуть выше была вторая пещера. Здесь он и нашел вторую ведьму. Он уже собирался пожелать ей задохнуться, когда вспомнил, что ее нельзя задушить. И прежде чем ведьма сделала с ним что-либо еще помимо мерзкого взгляда, он пожелал, чтобы ведьма была раздавлена. И надо же! Так и случилось.

Теперь ему оставалось убить только третью ведьму, и он получит 5000 крон. Но на пути вверх он тщетно пытался придумать как.

Затем у него родился чудесный план.

Итак, он увидел последнюю пещеру. Он подождал снаружи, пока не услышал ведьмины шаги. Затем он подобрал несколько больших камней и загадал желание.

Он загадал, чтобы ведьма стала нормальной женщиной, и надо же! Она стала видимой, и Джонатан забросал ее голову камнями, которые держал в руках.

Джонатан получил свои 5000 крон, и они с отцом жили после этого счастливо.

ДЛЯ ПТИЦ (ПТИЦАМ)

О'кей, это научно-фантастическая шутка.

Похоже на то, что в 1995 или вроде того загрязненная атмосфера Лондона начала убивать всех грачей. И городское правительство очень обеспокоилось, так как грачи вили гнезда на карнизах и в различных трещинах зданий, что было довольно привлекательно. Янки со своими Кодаками, если вы понимаете, о чем я. И поэтому в правительстве задались вопросом: «Что нам теперь делать?»

У них было полно брошюр из мест с климатом, схожим с лондонским, так что они могли выращивать грачей, пока проблема загрязнения не будет окончательно решена. Одним таким местом со схожим климатом, но с более низким коэффициентом атмосферного загрязнения, был город Бангор, штат Мэн. Так что они поместили рекламу в газету с просьбой к разводчикам птиц и поговорили с группой торговцев. В конце концов они наняли одного парня для выращивания грачей за 50000 долларов в год. Они послали орнитолога, как было указанно в договоре, с двумя ударопрочными контейнерами, наполненными грачиными яйцами – в таких контейнерах при перевозке поддерживается постоянная температура и все такое.

Короче, теперь у этого парня новое дело – Северо-Американские Грачиные Фермы, Инк. Он немедленно приступает к выращиванию новых грачей, так что Лондон не превратиться в безграчинный город. Но есть одна вещь, заключающаяся в том, что Лондонский Городской Совет настолько нетерпелив, что шлет тому парню каждый день одну и ту же телеграмму: «Вывелись ли за последнее время новые грачи?»

ЗАМОЧНЫЕ СКВАЖИНЫ

(Вступление к неоконченному, неопубликованному рассказу)

Первое, моментальное, суждение Конклина заключалось в том, что этот человек, Майкл Бриггз, не был из тех парней, кто обычно прибегают к психиатрической помощи. Он был одет в темные вилветовые (обратить внимание) брюки, опрятную голубую рубашку и спортивную куртку, которая подходила и к тому, и к тому. Его волосы были длинными, почти до плеч. Его лицо покрывал загар. Его руки были обветренными, покрытыми струпьями в нескольких местах, и когда он протянул руку через стол для рукопожатия, Конклин почувствовал ее неприятную шершавость.

– Привет, мистер Бриггз.

– Привет, – Бриггз улыбнулся легкой улыбкой, от которой становилось не по себе. Его глаза пробежались по кабинету и остановились на кушетке – такое движение глаз Конклин видел и раньше, но Конклин не ассоциировал его с людьми, которые уже проходили лечение – они знали, что здесь должна быть кушетка. Такие люди, как Бриггз, со своими рабочими руками и загорелым лицом, искали в кабинете самый известный символ профессии – тот, который они видели в фильмах и комиксах.

– Ты рабочий-строитель? – спросил Конклин.

– Да, – Бриггз аккуратно устроился поперек стола.

– Ты хочешь поговорить со мной о своем сыне?

– Да.

– О Джереми.

– Да.