Сборник "Шерше ля фам"

Владислав Сергеевич Баранов оказался очень приятным мужиком. Умным, красивым и способным излагать очень непростые, казалось бы, вещи обыкновенными словами.

— Видите ли, Александр Василич, — сказал он Гурскому, — все эти рассуждения о телегонии… в общем, все эти так называемые околонаучные штучки. В природе много загадочного, но что касается данного конкретного предмета, то, чтоб вам было понятно, я скажу, что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

Что действительно иногда бывает, так это удивительные вещи по размножению у куньих и, отчасти, у кенгуру. У них оплодотворение может происходить один раз в несколько лет, а потом в течение последующих нескольких лет могут рождаться детеныши. Но они сохраняются не в виде половых клеток, а в виде дремлющих зародышей. Так называемое состояние менопаузы, когда вдруг зародыш прекращает развиваться, он находится в каком-то таком… дремотном состоянии и потом почему-то вдруг включается.

В общем, так: самка кенгуру имеет половой контакт с черным самцом, рожает кенгуренка, потом в течение длительного времени не имеет вовсе никаких контактов, но спустя определенное время опять рожает. Черненького. А потом опять. И даже если она «вышла замуж» за беленького самца, сути дела на период менопаузы это не меняет.

Но человек — не кенгуру. И если… наша дама имела контакт с представителем негроидной расы, то… никак не более девяти месяцев до рождения малыша. А телегония… нужно чаще перечитывать Бомарше, у него такие случаи еще забавнее описаны. И знаете… я бы вообще не стал на вашем месте обо всем этом в газете писать. Ну, успокоился ее муж на существовании телегонии, и слава Богу. Многие еще и в телепортацию верят. Главное — семья сохранилась. Как вы считаете?

— Наверное, вы правы, — согласился Гурский и выключил, поднимаясь с кресла, диктофон.

Затем он поблагодарил профессора, попрощался с ним, но прежде, попросив позволения, позвонил из его кабинета Яне, договорился о встрече и уточнил адрес.

Так… а какая связь между беседой с Барановым и всей этой запуткой?

Гурский выбрался из постели, взял с письменного стола диктофон и, перематывая пленку, несколько раз включил наугад воспроизведение, слушая ровный голос профессора генетики.

«Ага! — сказал он про себя, услышав наконец обрывок фразы, — „…двойни вот еще, если они однояйцевые. Но не нужно забывать, что это все-таки два разных человека, две личности“. Вот оно что. Ну, это-то понятно, кто же спорит. Но вот поэтому, видимо, чисто ассоциативно, у меня одно с другим и увязалось. Ну и Бог с ним».

Он выключил диктофон, положил на стол и ушел в ванную.

«А зачем, спрашивается, ей нужно было машину вылизывать? — думал он, стоя под душем. — Сиденья двигать, коврики вытряхивать… Что за приступ аккуратизма? Искала она там чего-то, что ли?»

Позавтракав и надев чистую рубашку, он подошел к телефону и набрал номер Волкова.

— Алло… — ответил хриплый голос.

— Ну? Как вы там?

— Гурский, ты, что ли?

— Я-я, нихт шисен.

— А чего ты вчера не приехал?

— Здрас-сте… я заезжал, ключи у Андрей Иваныча забрал, мы с тобой даже по рюмке хлопнули. Потом уехал.

— Ни хера не помню… Короче, ты где?

— Дома.

— Заедешь?

— Да. Давай там, просыпайся, разговор есть. Пивка захватить?

— Не надо, Лешка сюда уже едет, все привезет.

— Ну ладно, пока.

Глава 13

Дверь Петр Волков отпер уже без пароля. Он был одет в спортивный костюм, небрит и подавлен.

— Давай, проходи, — мотнул он головой, не глядя на Гурского, пропустил его в прихожую и запер за ним дверь.

— Привет, Андрей Иваныч, — кивнул Александр московскому гостю, который стоял в передней у зеркала и, оттянув пальцем веко, разглядывал красную склеру правого глаза.

— Сосудик лопнул… — Андрей несколько отстранился от зеркала, взлохматил пятерней бороду и, все так же созерцая собственное отражение, констатировал: — Да… красота — это стр-рашная сила.

— Жив, и хорошо. — Александр снял с себя куртку и повесил на вешалку.

— Тоже верно, — пожал плечами Андрей Иваныч, — чего Бога-то гневить.

— Доброе утро, — войдя на кухню, поздоровался Адашев-Гурский с Вероникой, которая была одета в черные брючки и яркую блузку. Она сидела за столом и отхлебывала из большой чашки кофе с молоком.

— Здрасте, — кивнула Вероника.

— Познакомься вот с Лешей. — Волков сел за стол, откупорил бутылку «Туборга» и, вылив ее содержимое в высокий стакан тонкого стекла, стал пить крупными глотками.

— Александр, — Гурский протянул руку мужчине невысокого роста, но очень широкому в плечах, который, надев на себя кухонный фартук, готовил что-то у плиты.

— Алексей, — обернулся тот, протянул широкую крепкую ладонь и бросил на Гурского цепкий взгляд.

— Ты на него, Леш, так не зыркай, — глядя в стакан, негромко сказал Волков. — Саня — друг детства мой и человек хороший.

— Слезать тебе с кочерги нужно, Сергеич, — вернулся Алексей к стряпне. — Дед со дня на день вернется, говорить с ним надо. Без перегара.