Сборник (СИ)

— Хорошо, тетя Мария, — послушно сказал Шанур, поднимаясь. Оглянулся на пороге — Фил уже спал, улыбаясь. Великая вещь — наркотики. Жаль, быстро от них умирают.

Он вынес Филиппа из того боя. А здесь…

… Шанур успел отшатнуться, но лом все равно задел его по голове. Оглушенный, он упал на колени. Накинулись все, скопом — молча, с хаканьем… Слишком ошеломленный, чтобы сопротивляться, он скорчился в луже, закрывая голову. Пока кто-то не угодил ему по больной руке. Что-то вспыхнуло перед глазами и он перестал чувствовать удары — проснулся тот, давно и крепко спавший — и с воплем поднялся на пружинистые ноги…

Шанур стоял на коленях, прислонившись лбом к прохладной стене. Внезапно та подалась под его рукой — дверь? Шанур поднимался медленно, очень долго, но женщина по другую сторону порога стояла неподвижно, глядела на него, точно зачарованная. Только когда он выпрямился, очнулась, попыталась захлопнуть дверь. Шанур машинально придержал рукой. Женщина сделала назад несколько длинных осторожных шагов. И он, пошатываясь, двинулся следом.

Натолкнувшись спиной на стол, хозяйка остановилась. На ней был плащ — собиралась выйти на улицу. И наткнулась на него.

Шанур проследил за ее взглядом и только сейчас увидел в своей руке пистолет. Старой модели — еще, наверно, довоенный. Он попытался вспомнить, как пистолет попал к нему. Не вспомнил. Шанур вяло втолкнул его в карман грязной куртки.

— Что вам нужно? — звенящим голосом спросила женщина. Шанур пожал плечами.

— Ничего.

С его ботинок и брюк на пол натекла жидкая грязь.

— Лицо… — неожиданно сказала женщина. И, словно он был глухой, быстрым взмахом руки обвела свое лицо. — Что у вас с лицом?

Шанур провел рукой по лицу и с удивлением посмотрел на красную ладонь.

— Вы поранились? — продолжала она, пытаясь вопросами преодолеть свой страх и его непонятное молчание. — Вам нужна помощь? Если хотите, я обработаю… я умею. Сядьте-ка… — она быстро оглянулась, — вот сюда.

Шанур послушно дотащился до кресла. Тяжело сел. В голове звенело. Потом он пошел к кафе… и, может, все-таки добрался до него… до них.

Шанур стиснул подлокотники кресла и прикрыл глаза. Сначала было тихо — женщина смотрела на него. Потом медленно, осторожно прошла мимо. Стукнула какой-то дверцей. Позвенев чем-то, подошла к нему.

— Будет немного больно, — сказала напряженно. Он едва не улыбнулся. Открыл глаза. Женщина, сжав в руках какие-то пузырьки, наклонилась к нему, светлые волосы упали по обе стороны лица. Шанур поднял тяжелую руку, легонько толкнул ее назад.

— Нет.

Она отступила, наткнувшись за второе кресло, с размаху села в него.

— Но тогда что… чего же вы хотите? — спросила с безнадежным отчаяньем.

Чаю, вспомнил Шанур. Я хотел чаю. В кафе не успел…

— Чаю, — послушно шепнули разбитые губы, но женщина услышала, потому что неотрывно следила за его лицом. С мгновение она не верила. Потом поднялась.

— Чаю, — повторила покорно.

Телефон зазвонил, когда она поставила перед Шануром кружку, полную чая, и маленькую сахарницу. Вздрогнув, женщина глядела то на телефон, то на Шанура.

— Могу я… подойти?

— Можешь, — сказал он, уставившись на хрупкую посудину.

Она подняла трубку.

— Алло?

Шанур опять потянулся за кружкой правой рукой и чуть опять не уронил.

— Да, я слушаю?

Перехватив тонкую ручку левой, понес к распухшим губам.

— Да?

Глотнул, чувствуя лишь вкус крови.

— Вот как? Нет. Нет.

Чай. Смешно. Наконец-то. Рука тряслась и чай плеснул на колено, Шанур торопливо поставил кружку на столик и похлопал ладонью по ошпаренной ноге. Очень горячий.

— Спасибо, я вам очень благодарна, — говорила хозяйка, не спуская с него глаз. Шанур опять принялся за чай. Женщина отключила телефон и опустилась в кресло напротив. Сцепила руки на коленях. Сказала перехваченным голосом:

— Предупредили, что в городе объявился особо опасный преступник. Демобилизованный.

Пауза. Шанур сделал глоток.

— Я сказала, — женщина вздохнула, — что… что никого не видела.

Шанур поднял тяжелые веки. Спросил с недоумением:

— Зачем? Пусть.

Женщина схватила пачку сигарет, нервно вытащила одну.

— Хотите? Нет? Я закурю?

Изо рта у нее шел белый дымок, от сигареты — синеватый.

— Зачем вы их… — женщина закашлялась. — Я имею в виду — зачем вы дрались с ними?

— Почему они били? — спросил он самого себя. — Я их не трогал. А потом… после плена я не могу… когда больно. Когда сильно больно. Я что, кого-то убил?

— А вы сами не знаете? — спросила женщина с ужасом.

Шанур повел плечом. Сказал, словно извиняясь:

— Не помню…

— Вас ищут, — через паузу повторила женщина. Сигарета дотлевала в ее руке. — Вам надо уходить.

Весь вечер его прогоняют… Опять идти. Куда?

— Иди, — сказал он, закрывая глаза. — Я хочу спать. Я посплю здесь.

Темный полет длился вечность и одно мгновение. Оборвался, когда Шанур открыл глаза. Женщина, неподвижно сидевшая в кресле, вытянула шею, пытаясь увидеть что-то в окне между занавесок. Шанур просто посмотрел на нее, но она испугалась:

— Я не вызывала их, честное слово! Поверьте, я…

Шанур тяжело поднялся. Фары и мигалки машин, множество быстро перемещающихся людей…