Сборник сказок (СИ)

Осталась только Ельнина, она ушла к обычным людям. Вот, казалось бы, и все. Да только ходят слухи, что перед тем, как братья заперли отца, тот успел вынести гусли Ельнины из города и спрятать их где-то в лесу. И нашептал на них слова волшебные, мол, найти их и возродить город сможет истинный меленг – потомок Ельнины.

А когда Елена Петровна закончила рассказывать, то перед Сашей уже стояла тарелка с высокой горкой блинов. Так всегда случалось, мальчик, слушая, ничего и никого не замечал вокруг, он в эти моменты сам отправлялся в сказочный город, где помогал царю меленгов.

  Шнурок, как ласково величала его бабушка, молча, принялся за блины, но вид у него был задумчивый, паренек что-то усиленно соображал:

- Баб? – с серьезным видом заговорил Саша. – А откуда царь знал, что спасется только Ельнина.

- Ну откуда, откуда. Он был мудрый царь.

- А что значит, быть мудрым?

- Это значит поступать так, чтобы вопреки, порою своим желаниям, остальным было хорошо.

- Значит и ты мудрая.

- И почему же? – Алена заулыбалась.

- Ну, вот ты же любишь мою маму, но выгнала ее, чтобы мне было хорошо.

От этих слов глаза женщины заблестели. Она действительно любила свою дочь, но пошла против нее ради внука. Шнурок мало чего помнил, да и не нужно ему было помнить всего, что случилось с ним. Родная мать забывала ребенка в магазинах, оставляла на улице под присмотром алкоголиков или одного дома, когда мальчик только-только научился ходить. Отсюда у Саши и сохранились шрамы на тельце. И слава Богу, что он еще жив. Елена Петровна на тот момент жила в другом городе,  о загулах дочери узнала благодаря наблюдательным соседям Риты, которые потрудились-таки и нашли, как связаться с бабушкой ребенка.

С того дня и началась война, Алена не хотела, чтобы дочь лишили материнских прав, но и оставлять с ней ребенка было нельзя, поэтому она пригрозила Рите опекой и та разрешила забрать Сашу, пообещав, что возьмется за голову. Но, конечно же, так и не взялась. А Елена Петровна продала квартиру в родном городе, купив небольшой дом в деревне недалеко от Твери, где обитала Рита. И вот, уже три года она растит своего Кузнечика.

- Ты прав, Шнурок. Я, как и царь Ветич, сначала позволила всему случиться, а потом оставалось только пожинать плоды, - эти слова скорее были сказаны самой себе.

Но то, что было дальше, оказалось куда страшнее. Рита в компании гражданского мужа подъехала к дому матери, когда та была в огороде, а Саша играл в песочнице впереди дома. Она пригласила сына в машину, чтобы подарить ему и бабушке подарки. Шнурок нехотя, но согласился, все-таки такого робота-трансформера еще ни у одного из местных мальчиков не было. Он сел в машину и они уехали.

Больше Алена ничего о внуке не слышала. Женщина изводила и проклинала себя за то, что не углядела, что позволила забрать Кузнечика, а что сильнее ее терзало, так это будущее Сашеньки. Спустя шесть лет Елены Петровны не стало. Перед смертью она составила завещание, по которому дом должен был достаться ее внуку в случае, если он найдется.

За долгие пятнадцать лет дом покосился, и большая его часть покрылась мхом, поскольку располагался он вблизи леса, участок зарос бурьяном.

Но в один из солнечных летних дней к дому Алены подъехала дорогая иномарка, из нее вышел молодой мужчина лет двадцати шести, он прошел на участок и встал перед дверью, затем прошептал: «Гусли мои гусли, явите Малаг очам коренного меленга». И дверь отворилась. Чудо ли то было, или нет – неизвестно. Да только ясно одно, потомок Ельнины спустя много-много лет нашел тропу к древнему городу и пришел, чтобы возродить великий Малаг.

P.s.

К сожалению, в жизни Кузнечика не случилось чуда, мать не сдержалась и вернулась к прежнему образу жизни.

 Дочь Елены Петровны с сыном и гражданским мужем переехала из города в далекое село. Отчим бил ребенка, а Рита стремительно спивалась в подворотнях, пока однажды ее не нашли замерзшую в сугробе недалеко от дома.  В возрасте двенадцати лет Саша попал в детский дом, его не усыновили, не взяли под опеку, но, несмотря на все горести и лишения, мальчик помнил историю о меленгах и хотел сохранить в себе то чистое и доброе, что помогло бы ему найти тропу.