Сборник статей и интервью 1995-2000гг.

Сказано - сделано. И сделано с истинно русским размахом. Никакой Тэтчер, никакому Рейгану и не снился такой масштаб, такие темпы капиталистического строительства. Там, на гнилом Западе, когда правительства начинают ликвидировать социальные программы, распродавать за бесценок общественную собственность и закрывать доступ к образованию для выходцев из низов, им приходится преодолевать сопротивление парламентской оппозиции, выступления профсоюзов, массовые митинги протеста, отвечать на критику левой интеллигенции

В Сиэтле прошлой осенью полиция разгоняла демонстрантов слезоточивым газом и била дубинками, но тут же поднялась волна негодования в средствах массовой информации. У нас по парламенту можно просто стрелять. Руководство Федерации независимых профсоюзов, неправильно понимавшее задачи текущего момента, в 1993 году просто сместили звонком из Кремля. А политическая оппозиция… Если она не сдается, ее подкупают.

Итак, идеи неолиберализма восторжествовали, причем в самой радикальной форме. За десять лет все приватизировали, обкомы закрыли, «свободный рынок» провозгласили. Кому-то действительно стало лучше. Но почему-то большинство населения тоскует по советским магазинам, где, отстояв в очереди час-другой, можно было все-таки купить колбасу, а либеральная интеллигенция не может понять, куда вслед за колбасой за 2 руб. 20 коп. делась демократия. Если бы колбасу обменяли на демократию (или наоборот), это еще как-то понять можно было. Но все получилось иначе. Сначала пропала дешевая колбаса. А демократия, на первых порах как-то подразнив нас, затем тоже испарилась. Оптимисты, осознав, что с демократией в России как-то не получается, ждут, что теперь из той голубой дали, куда ушла наша свобода, вернется хотя бы любимая колбаса. Но нет, не возвращается…

Что же произошло? Ответ прост, его лишь надо решиться произнести. И «западники», и «почвенники» упорно верят в «уникальность» России, только одни со знаком минус, другие со знаком плюс. Одни с «уникальностью» борются, пытаясь ее искоренить, другие пытаются культивировать. И ни те, ни другие не интересуются ни реальным обществом, ни действительной историей, живя в мире мифов.

Никто из истории не выпадал, точно так же как никакого «особого пути» у России не было и быть не могло. Была лишь историческая специфика, проявившаяся в том, что мы все делаем с размахом, другим народам несвойственным. Начиная с XVII века, когда сложился мировой капиталистический рынок, Россия была его периферией. А на периферии капитализм функционирует иначе, чем в центре. У них были конституции и билль о правах, а у нас укреплялось крепостное право. Но одно имело тесное отношение к другому. Не случайно крестьян хуже всех закабалили именно «западники» Петр и Екатерина. Наше «крепостное» зерно было нужно мировому рынку так же, как и дешевый хлопок, производимый на плантациях черными рабами. Наша отсталость была необходимым условием их развития. И дело здесь не в том, что кто-то специально хотел навредить России. Просто так сложилось международное разделение труда. Западный капитализм до 1917 года не отличался особой гуманностью. Нищета одних была основой процветания других.

К началу ХХ века ограниченность рыночной экономики становилась все более очевидной. Первая мировая война и Великая депрессия 30-х годов показали, куда ведет «свободный капитализм». А потому поворот в сторону регулирования, национализации, тех или иных элементов социализма был почти всеобщим. Революция 1917 года в России не выпадала из истории, она подтолкнула развитие Запада, стимулировала социальные реформы. Русская революция была лишь крайним (кто-то скажет - экстремальным) проявлением общей, глобальной тенденции. Как и французская революция за 120 лет до того (тоже потрясшая мир своими достижениями, своим террором и своей неудержимой агрессивной экспансией). Наполеон дошел до Москвы, Сталин - только до Берлина. Но революционные потрясения ХХ века преобразили мир. Буржуазия испугалась. А через некоторое время, посмотрев на Советский Союз, пролетариат тоже. В итоге пришлось договариваться о новых правилах игры.

Создавая могучую государственную промышленность, всеобщее общедоступное образование, передовую медицину и разветвленную тайную полицию, советская страна шла в том же направлении, что и весь остальной мир. Только немного впереди прогресса. Без наших жертв и наших потрясений сегодняшний Запад не был бы тем, чем он стал. В 60-е годы социалистические рецепты с удовольствием применяла даже западная буржуазия (при условии, разумеется, что власть остается в ее руках). Увы, нам достались ГУЛАГ и «великие стройки», а им - Голливуд и «социальное государство». Несправедливо, обидно, но закономерно. История не знает сострадания.