Сборник статей и интервью 1995-2000гг.

«Воздействие глобализации на Россию» обсуждать бессмысленно, поскольку никто ни на кого не воздействует. Вопрос сводится к месту, которое Россия заняла в новом международном капиталистическом разделении труда. Это место периферийной, полуколониальной, сырьевой экономики. Никакого иного места в капиталистической миросистеме мы занимать и не можем, поскольку наше место определяется не тем, чего мы хотим, а объективной логикой системы, объективным спросом и реально имеющимися в системе свободными нишами.

Место России в капиталистической миросистеме было бы точно таким же, даже если бы уровень интернационализации был бы меньшим - мы в этом убедимся, если под влиянием мирового спада тенденция переменится, усилится протекционизм и международный обмен сократится.

Обсуждать, противопоставляя друг другу, «позитивные» и «негативные» аспекты глобального капитализма достаточно бессмысленно, ибо одно без другого не существует. Вернее, их можно обсуждать лишь в смысле диалектическом, а именно: без рабства негров в Америке и русского «просвещенного» крепостничества (тоже порождений «глобализации» XVII-XVIII веков) не было бы развития текстильной промышленности в Англии, передовой философии в Германии, великой русской литературы.

В историческом плане глобализация невероятно позитивна: она готовит крах мирового капитализма. Но во-первых, это не оправдывает морально ни рабство, ни крепостничество, ни нищету современного «третьего мира». А во-вторых, понятия «хорошо» и «плохо» принципиально субъективны. То, что хорошо для русского олигарха или чиновника, плохо для всех остальных и так далее.

Вы спрашиваете: как следует воспользоваться открывающими возможностями глобализации? Ответ прост: те, кто может, уже вовсю пользуется. Речь, в конечном счете, не только о «новых русских», анархисты и радикалы тоже пользуются Интернетом, этим побочным продуктом американского военно-промышленного комплекса. Когда бунтовщики со всей Европы собираются в Праге или Ницце, чтобы блокировать буржуазные элиты и забросать камнями полицию, это тоже использование возможностей глобализации. Кому-то это кажется ее «издержками», а кому-то ее главным позитивным результатом.

Что касается «особых» возможностей для России, то обсуждать их так же бессмысленно, как пытаться выработать индивидуальную стратегию поведения для одного из пассажиров «Титаника». Кстати, надо уточнить, что корабль еще не столкнулся с айсбергом, но столкновение абсолютно неизбежно и от нас как пассажиров на этом корабле его курс не зависит. То есть, теоретически можно сбросить за борт капитана и изменить курс, но на практике это маловероятно. Скорее всего капитана утопят вместе с кораблем. Другое дело, что пассажиры все-таки выживут. 150 миллионов не смогут сразу потонуть.

3) Какую парадигму следует положить в основу международной (глобалистской) политики России в обозримом будущем: взять ли курс на форсированную интеграцию в международные экономические, политические и информационные структуры или занять сдержанную позицию, ориентируясь на постепенное присоединение к ним (сопряжение с ними) по мере созревания необходимых предпосылок?

Трудно представить себе, что в современной России вообще возможна политика. Для этого нет никаких условий, по крайней мере на уровне официального «общества».

Никакую осознанную политику российская элита проводить не в состоянии в принципе, а потому бесполезно и обсуждать то, чего быть не может. Любой серьезный разговор об альтернативных стратегиях развития для России может начаться только после революционного свержения нынешнего режима. Отсюда вовсе не следует, что подобная революция неизбежна. Более того, очень может быть, что никакой революции в России не будет. Но надо понимать, что в этом случае не будет и «будущего» как чего-то отличающегося от «настоящего».

Разумеется есть разные варианты политической демагогии, которые могут быть взяты на вооружение элитами. В 90-е годы они говорили в положительном смысле о «присоединении к мировой цивилизации», об интеграции с «цивилизованным миром» (т.е. эксплуататорами). В 2000 году, когда все это уже порядком себя дискредитировало, будут врать про национальные интересы, «сдержанную позицию» и т.д. Естественно, на практике от этого ровным счетом ничего не изменится.

Что касается международных структур, то присоединение к ним России зависит только от самих этих структур, Россия является для них заурядным объектом управления. Не потому, что они нас не любят, а потому что они так устроены. От воли наших элит не зависят ни сроки, ни формы интеграции. Восточная Европа и Китай стараются форсировать интеграцию, но их сдерживают. Китай упорно не может вступить во Всемирную торговую Организацию, Восточная Европа не может присоединиться к Евросоюзу. И дело не в том, что положение Китая улучшится со вступлением в ВТО. Как роз наоборот, оно резко ухудшится, но для бюрократии ВТО работы тоже прибавится.