Сборник статей и интервью 1995-2000гг.

Сам Путин ни одного из этих решений не принимал, во всяком случае единолично. Но и война в Чечне, и досрочные выборы, и превращение православного национализма в некую замену государственной идеологии - все это уже его игра. Все это придумано ради него и «под него». А потому Путину и отвечать за последствия.

На войне как на войне

Война в Чечне - главный козырь, даже в известном смысле главный метод избирательной кампании, единственное найденное пока режимом средство консолидации общества. Но для эффективной консолидации нужно одно из двух: либо явная победа, либо враг у ворот. Ни того, ни другого не получается.

Чеченцев разгромить не удалось, но и Басаев у стен Кремля не стоит. Война была безнадежно проиграна уже в октябре, когда федеральные войска, не подготовившись, ринулись в горы. С того момента вопрос стоит уже не о том, кто выиграет, а о том, как быстро общество осознает, что армия потерпела поражение и каковы будут последствия этого поражения.

На первый вопрос тоже ответить несложно: ситуация прояснится к концу весны. Дело не только в том, что деревья в Чечне покроются листьями и авиации работать станет труднее. Авиация не показала себя особенно эффективной и в зимней фазе кампании. Проблема в том, что боеспособных частей в нашей армии почти не осталось, резервы исчерпаны. Не хватает опытных летчиков, выходят из строя вертолеты и самолеты, возникают проблемы с ремонтом и обслуживанием. Немногочисленные боеспособные части вынуждены принимать на себя дополнительную боевую нагрузку, а потому и несут большие потери. Так Псковская десантная дивизия понесла больший урон за последние четыре месяца, нежели за всю первую чеченскую войну. По выражению самих военных, ее оставили в Чечне «добивать». Мотострелки - не настоящая армия. А по-настоящему к лету воевать будет практически некем. Иными словами, можно держать войска на территории Чечни в качестве живых мишеней - для этого людей у нас хватит надолго. Но боеспособность армии к лету будет иной.

Куда сложнее вопрос о последствиях поражения. Путинская команда в отличие от ельцинской состоит из бюрократов, очень деятельных, но совершенно лишенных фантазии и инициативы. А потому, скорее всего, никаких принципиальных решений принято не будет, а солдаты будут гибнуть. В этой ситуации у власти появится сразу две проблемы. С одной стороны, в обществе усилятся антивоенные настроения (это еще полбеды), а с другой - антивоенные и антипутинские настроения начнут резко расти в армии, в том числе и на передовой. Иными словами, можно ожидать чего угодно.

Команде Путина удалось подавить оппозицию в электронных средствах массовой информации, но какой ценой? Телевидению все меньше верят. Ельцин был в состоянии даже массовое недовольство войной повернуть себе на пользу, когда пресса, укрепившая свой авторитет на антивоенной кампании, принялась потом накачивать рейтинг президента. У Путина все может получиться строго наоборот. Заткнув рот своим оппонентам, он лишился всякой возможности управлять общественным мнением в условиях, когда пропагандистская ложь выходит на поверхность.

Весну отменить трудно. Лето - нельзя

Вторая проблема Путина - экономика. Рост производства, на котором основывалась и пропаганда словом, и пропаганда рублем (прибавки к пенсиям, повышение зарплаты и т.д.), был обеспечен предшествующими правительствами. Вопрос не в том, что это заслуга Евгения Примакова или стечение обстоятельств. Скорее всего смесь того и другого. Так или иначе, дефолт пошел на пользу отечественному товаропроизводителю. Дешевый рубль породил рост, а экономический рост создал условия для прихода Путина. Беда в том, что рост оказался крайне слабым и к лету 2000 года сменится стагнацией или спадом.

Спад в производстве уже начался, его удается - на статистическом уровне - скрыть лишь за счет беспрецедентно высоких цен на нефть. Эти цены продержатся максимум до середины апреля. С наступлением теплой погоды в странах северного полушария цены на нефть всегда падают. К тому же страны ОПЕК обсуждают возможность увеличения производства. В условиях, когда Россия почти открыто считает борьбу с «исламской угрозой» своей национальной задачей, трудно будет уговорить арабов отказаться от расширения производства ради спасения режима в Москве. Если цены опустятся с 25 долларов за баррель до 18 долларов, российская нефтяная промышленность по-прежнему останется высоко прибыльной. Но субсидировать другие отрасли она будет уже не в состоянии.

К весне дефолт по долговым обязательствам грозит Москве - это скорее всего одна из причин неожиданной лояльности Лужкова по отношению к центральной власти. Москву, несомненно, спасут, вопрос лишь в том, кто за это заплатит и сколько это будет стоить экономике страны в целом. Валютные резервы продолжают сокращаться, внутреннему рынку грозит сжатие.