Сборник статей и интервью 2004-05гг. (v1.1)

Гораздо более интересны наши, пользуясь ленинским термином, «мелкобуржуазные левые» или, в современном понимании, либеральные радикалы. По форме своих выступлений они могут выглядеть ужасно революционными. Власть они ненавидят и готовы с ней решительно бороться. Только вот смысл и цели этой борьбы им самим не вполне ясны. Зато они очень хорошо понятны лидерам либеральной оппозиции: действующую власть необходимо свалить, но дальше ни шагу. Торжество демократии не предполагает каких-либо социальных перемен. Напротив, победившая буржуазия кровно заинтересована в том, чтобы остановить революционный процесс. Радикалы, как ни странно, в этом вполне согласны с либералами. В этом плане весьма показательны заявления Эдуарда Лимонова, который обнаруживает полное отсутствие интереса к социальной борьбе. Предел политического горизонта подобных радикалов это «правильная» на западный манер демократия, при которой заслуженные борцы с путинским режимом получат возможность заседать в парламентах и министерских комиссиях. А может быть (чем черт не шутит) и министерское кресло дадут. Разумеется, не министерство экономики, и даже не образования. Но министерство культуры можно ведь доверить какому-нибудь известному писателю? Либеральная оппозиция апплодирует героизму таких революционеров и готова всегда бороться за их права. Это вопль искренней благодарности. Ведь сама либеральная публика в тюрьму идти не хочет и спины под полицейские дубинки подставлять не собирается. А тут есть вполне пригодный к делу и политически не особо требовательный человеческий материал. Не удивительно, что идеологи демократических радикалов на левом фланге вышли по большей части из сферы искусства и литературы. Ведь в самом деле, на эстетическом уровне любой либеральный оппозиционер выглядит гораздо симпатичнее нынешних начальников (что, впрочем, нетрудно). Но если отрешиться от эстетики, станет ясно, что с классовой точки зрения разница между нынешними чиновниками и карьеристами из либерального лагеря как между чертом зеленым и чертом розовым.

Наконец, есть группы и течения, составляющие костяк формирующегося Левого фронта. Пока ещё организационно очень рыхлая, но идеологически всё более консолидирующаяся масса. Суть её позиции, при всех поправках на изменившуюся эпоху, та же, что у большевиков прошлого столетия. Демократическая революция необходима, но она является не более чем ступенькой, начальной фазой для социального переворота, который и является нашей целью - не в отдаленном будущем, не в абстрактной исторической перспективе, а непосредственно в ходе развертывающейся сегодня борьбы. Именно поэтому совпадение в критике антидемократических мер нынешней власти не является для нас основанием для организационного сотрудничества с либералами.

Наше видение перспективы перемен и наши цели в процессе общественных преобразований не просто разные, а противоположные. Они хотят при первой же возможности остановить процесс, а мы развивать его. Их устроит даже какая-нибудь компромиссная версия «операции наследник» с заменой Путина каким-то умеренно-либеральным чиновником из его же собственного окружения и под его же собственным патронажем (представляю себе в этом случае горе «красных путинистов»).

Нас же не успокоит даже самая радикальная смена начальников, если за этим не последует изменения системы. В общем, если Ленин, сравнивая французский опыт с отечественным, называл большевиков «русскими якобинцами», то мы имеем все основания называть себя «современными большевиками» (с ударением на первое слово, если кому-то так больше нравится).

По большому счету, конечно, важны не позиции политических течений, а объективный расклад общественных сил. С этой точки зрения, наши нынешние дискуссии могут показаться не слишком важными. Ведь независимо от того, кто кого переспорит, предсказать будущее развитие событий не представляет большого труда. Социально-политическая ситуация будет дестабилизироваться. Причем произойдет это совершенно независимо от усилий левых и даже от стараний либеральной оппозиции. Ничего не изменят ни иностранные субсидии правозащитникам, ни многомиллионные затраты на проведение семинаров для прокремлевского движения «Наши».

Беда власти в том, что она сама внутренне расколота, в ней идет непримиримая борьба группировок. А власть, лишенную внутреннего единства в условиях кризиса спасти не может ничто. С такой же точно степенью вероятности можно предсказать, что на определенном этапе кризиса какая-то из либеральных группировок сумеет зацепиться за руль. Не важно, будут ли это официально провозглашенные оппозиционеры или выходцы из самого же Кремля.

Первые, оказавшись в начальниках, немедленно умерят свой критический пыл, а вторые, подавляя сопротивление своих недавних коллег-соперников по власти, начнут критиковать проклятое прошлое с таким пылом, как будто провели его не в правительственных коридорах, а в застенках тайной полиции. Опыта по части политического хамелеонства российским функционерам не занимать!