Сборник статей и интервью 2006г.

Российская власть не скрывает, что пытается наказать бывшие «братские республики» за избранный ими «антироссийский курс». Видимо, в Кремле искренне убеждены, будто обрушив их экономики, которые и без того дышат на ладан, Россия завоюет среди населения Молдавии и Грузии бешеную популярность. С Украиной пытаемся разобраться с помощью цен на газ. Почему-то с дружественной Белоруссией делаем то же самое, даже жестче. Ведь за Украину заступается Евросоюз. За Белоруссию заступаться некому.

Очевидной причиной кризиса в российско-молдавских и российско-грузинских отношениях является вопрос о «сепаратизме». Поддерживая отделившиеся от Грузии и Молдавии власти в Южной Осетии, Абхазии и в Приднестровье, Москва естественным образом противопоставляет себя Тбилиси и Кишиневу. Легко понять эмоциональную сторону дела: сепаратизм автономных территорий был ответом на дискриминацию республиканского центра, точно так же, как сепаратизм республик был вызван политикой союзного центра. Только ситуация за прошедшие годы изменилась. Пятнадцать лет самостоятельного существования породили в непризнанных государствах своеобразную экономику, необходимыми элементами которой являются паленая водка, контрабанда и воровские приватизации. А покупателями выступают российские предприниматели, в авангарде которых идет всё тот же «отец русской приватизации» Анатолий Чубайс, теперь уже в качестве менеджера энергетической корпорации РАО ЕЭС, скупающей за бесценок приглянувшиеся объекты.

Коррупционная экономика - это миллиарды неподконтрольных и необлагаемых налогами долларов. Это возможность почти бесплатного захвата ресурсов и шанс пережить по второму разу радости большого грабежа 1990-х годов, хоть и на ограниченной территории. У российской олигархии есть конкретные интересы, и эти интересы не могут не вызвать уважения и понимания власти.

Собственно, это и называется «политикой национальных интересов». Что хорошо для Анатолия Чубайса, должно быть хорошо и для России. А если вы думаете иначе, вы не патриот.

Поддерживая сепаратизм в соседних республиках, Кремль не задумывается даже о том, что борьба с сепаратизмом внутри своей страны является его важнейшим приоритетом. Грузины, конечно, тоже не без греха. Но что-то я не слышал о помощи татарским сепаратистам и башкирским националистам со стороны Молдавии!

Кремль планомерно и систематически проводит политику собственной изоляции на постсоветском пространстве. Чем больше он усиливает нажим на бывшие советские республики, тем более толкает их в объятия Запада. Чем больше риск вооруженных столкновений в конфликтных зонах, тем больше будет у молдавских, грузинских и украинских лидеров интерес к сотрудничеству с НАТО и с США. И чем более грубыми будут меры Кремля, тем легче правительствам в Кишиневе и Тбилиси оправдывать собственные ошибки и неудачи. За экономические провалы ответят злые русские.

В своё время именно Москва сыграла решающую роль в развале Союза. Сегодня российская дипломатия добивает СНГ.

Cпециально для «Евразийского Дома»

ФАШИЗМ ДЛЯ СОБСТВЕННОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ

Каждый раз, когда звучит словосочетание «русский фашизм», появляется кто-то, с возмущением возражающий: «Как можно говорить о фашизме в стране, которая внесла решающий вклад в освобождение Европы?»

В самом деле, как? Вопрос этот мы должны были бы обратить к самим себе, к собственной социальной практике и к политикам, приведшим нас туда, где мы сегодня находимся.

К сожалению, каким бы ни был вклад советского народа в победу над фашизмом, каковы бы ни были принесенные жертвы, это, как мы видим в последние годы, никоим образом не мешает возрождению фашизма - ни в мире, ни в нашей собственной стране. Проблема лишь в том, что само понятие «фашизм» превратилось в бессодержательное расхожее клише. Фашист - нехороший, жестокий, противный человек. Мы обзываем фашистом всякого, кого не любим. Одни говорят о «демофашистах», другие - о «коммунофашистах», а третьи - вообще о «сионофашистах».

Между тем фашизм - это вполне конкретное социально-политическое и культурное явление, которое все более становится частью окружающей нас реальности. Причем, парадоксальным образом, чем больше пустой болтовни о фашизме, тем меньше понимания реальной угрозы.

Ультраправые движения стремительно растут не только в России. Они набирают силу и в Западной Европе, причем на уровне идеологии, риторики, методов деятельности и даже моды видно формирование общего, в масштабах всего континента, явления. Что, кстати, подозрительно напоминает ситуацию 1920 годов. Это в годы Второй мировой войны национал-социализм и фашизм стали ассоциироваться преимущественно с Германией и Италией. А в 1920 годы, когда идеология и практика фашизма только формировались, сторонники тех же идей находили немалую аудиторию во Франции и даже в Англии, не говоря о Восточной Европе. Что касается «русского фашизма», то он сложился как течение внутри белой эмиграции.