Сборник статей и интервью 2006г.

Например: давайте сменим форму правления с президентской на парламентскую, а Путина назначим премьером. Или наоборот: назначим на четыре года слабенького такого президента, вроде как местоблюстителя кремлевского престола, а потом опять на восемь лет Путина. И чем более хитроумный план получается, тем более он оказывается труден для исполнения. Надо ведь ещё самого Путина уговорить. А президент наш, вопреки легендам, сочиненным придворными льстецами, человек нерешительный.

Между тем, время уходит.

Вот недавно Глеб Олегович Павловский, самый заслуженный околокремлевский мудрец, по этому поводу высказался.

Путину, поучает Глеб Олегович, «нужно подготовиться к своей новой и более сильной, совершенно другой роли национального лидера. Национального лидера, не являющегося высшим должностным лицом». Оказывается, «у Путина есть долг лидерства. Для реализации долга у него должны быть развязаны руки. Наверное, правильно, если бы он мог использовать более прямые формы коммуникации со страной, чем сегодня. Он должен быть готов разговаривать с людьми, которые ему верят, и высказывать вслух идеи, которые могут не нравиться властям». Это исторический шанс: «Впервые в русской истории у нас появится лидер общества, независимый и принципиально дружественный государству!» А новый президент России «благодаря Путину будет знать, чего от него хочет общество». Сам, естественно, ни за что не догадается. Хотя тут возникает вопрос: если для понимания истинных настроений общества нужны неформальные контакты с народом, то откуда уверенность в том, что Путин, запертый сегодня в кремлевских стенах, эти настроения знает? А когда он выберется из-за стены и пойдет общаться с нами, грешными, где гарантия того, что господствующие в обществе настроения ему понравятся? Или имеется в виду другое: что скажет Путин, то и есть «воля народа»?

Иными словами, в России появится свой аятолла Хомейни: неформальный, но абсолютный лидер, который никакого официального статуса не имеет, демократической ответственности перед избирателями не несет, но во всё вмешивается. Не разделяя проводимую политику, будет принципиально «дружественным государству». Не конкретному государству, состоящему из конкретных ведомств и чиновников, а некому абстрактному государству, существующему, по крайней мере, в воображении Глеба Олеговича.

В качестве прецедента Павловский сослался на Южную Африку: «Нельсон Мандела - сколько лет он не президент ЮАР? Кто знает, как зовут президента ЮАР? А Манделу знают все. Политическая карьера Путина не должна закончиться, для него 2008-й - это новый шанс, и, надеюсь, он свой шанс использует в полной мере».

Прочитав это, я несколько загрустил. Ну, хорошо, не знает человек, как зовут нынешнего президента Южной Африки. Но зачем этим на всю Россию хвастаться? Я, может быть, тоже многого не знаю. Но скромно об этом молчу.

Если бы Глеб Олегович знал, как зовут президента ЮАР, то вряд ли стал рассказывать нам сказки про Манделу как национального лидера, который, даже уйдя со своего поста, всё контролирует. Ибо действительная ситуация в южноафриканской политике прямо противоположна тому, что вообразил кремлевский мыслитель.

Нельсон Мандела - человек очень уважаемый, живет себе тихо, ни во что не вмешивается, да и в бытность свою президентом в последние годы на управление страной не слишком влиял. Власть давно и прочно находилась в руках у Табо Мбеки, который сначала был фактическим правителем при стареющем номинальном лидере, а потом стал управлять страной официально, сделавшись президентом.

Может быть, конечно, своей историей про Африку Павловский хотел намекнуть, что Путин - человек политически невлиятельный, ничего не контролирует, представляющий собой не более чем прикрытие для реальных политических игроков, предпочитающих до поры до времени оставаться в тени? Но кто эти игроки? Неужели Владислав Сурков? Или, наоборот, Игорь Сечин? Вполне возможно, что оба наших героя втайне мечтают занять президентское кресло. Только сделать это без яростной борьбы между собой им вряд ли удастся.

Нет, разумеется, Павловский вовсе не собирался делать какие-то неприличные, оскорбительные для президента намеки. Он сказал то, что сказал. Но произнесенные им слова сами по себе демонстрируют грандиозный разрыв между реальными политическими процессами и воображением политических технологов.

Сравните Манделу с Путиным, и всё станет понятно. Ведь для того, чтобы стать популярной национальной фигурой, Мандела полжизни просидел в тюрьме. Он имел моральный авторитет, не зависящий от президентской должности, и задолго после того, как эту должность оставил. Именно поэтому Мбеки как реальный политический лидер в этом авторитете нуждался, особенно проводя непопулярную среди народа политику. Именно поэтому, несмотря на катастрофические для черного населения итоги своего президентского срока, Мандела, удалившись на покой, всё равно сохранил известный моральный авторитет.