Сборник статей и интервью 2007г.

Транснациональные компании сделали ставку на создание молодых коллективов, не зараженных советской трудовой культурой, способных быстро освоить новые технологии. Расчет был верен - производительность труда оказалась на качественно другом уровне, чем на старых заводах (достаточно сравнить тот же «Форд» с АвтоВАЗом). Но вместе с ростом производительности росло и самосознание рабочих. На экономическом уровне это выразилось просто: появились новые профсоюзы, потребовавшие повышения зарплаты. Дисциплинированные коллективы, привыкшие к четкой и слаженной работе, оказались способны так же эффективно и дисциплинированно бастовать. А «вирус классовой борьбы», найдя для себя благоприятную среду на новых предприятиях, постепенно стал заражать и старые. Вместе с первыми успешными выступлениями распространялась и информация, передавался опыт, а главное - чувство уверенности в себе.

Соблазн

Предвыборная обстановка лета 2007 года способствовала тому, что политические партии стали проявлять интерес к новому рабочему движению. Потенциал протеста мог превратиться в ходовой товар на политическом рынке. «Другая Россия» приглашала профсоюзы участвовать в маршах несогласных, Геннадий Зюганов и Сергей Миронов приезжали к рабочим «Форда», приглашали их на свои партийные мероприятия. У более опытных профсоюзных лидеров это вызывало серьезные опасения. Те, кто помнит историю свободных профсоюзов в России, не мог не увидеть сходства с ситуацией конца 1980-х и начала 1990-х годов, когда выступления шахтеров были цинично использованы столичными либеральными группировками, после чего в ходе неолиберальных реформ десятки тысяч шахтеров потеряли работу. Сейчас возникала опасность того, что новое рабочее движение будет так же использовано в ходе очередной политической кампании. Даже если это не приведет к таким же катастрофическим последствиям, как 15 лет назад, то всё равно закончится «растаскиванием» профсоюзного актива между партиями, не имеющими ничего общего с интересами трудящихся.

Однако, к удивлению многих, беды не случилось. Отчасти это было вызвано коррумпированностью и неэффективностью самих «оппозиционных» партий, которые просто не смогли сделать ни одного серьезного шага навстречу рабочим организациям.

Психология современной российской политики такова, что подкуп отдельных лидеров считается вполне достойным способом траты денег, но помощь какой-либо организации в ее практической работе - бессмысленной растратой средств и времени. Между тем рабочие организации, даже имея сильных лидеров, остаются достаточно сплоченным целым. Если даже кто-то из лидеров продается, он оказывается неспособен повести за собой своих сторонников. Он просто теряет их, ибо не может ничего предложить коллективу. Профсоюзные лидеры прекрасно сознают эту ситуацию и понимают, что доверие членов своей организации куда важнее, нежели посулы любых «внешних» структур.

«Другая Россия» после первоначальных успехов в Питере начала утрачивать там влияние, ибо участники уличных протестов не желали быть «пушечным мясом» для московских «полководцев», считающих любые конкретные вопросы не более чем «поводом для наступления на власть». КПРФ прониклась уверенностью, что успех «Единой России» оставляет ее в роли единственной значимой оппозиционной партии, а следовательно, она автоматически получит все голоса протеста, даже ничего не делая. Что касается «Справедливой России», то ее функционеры сначала были уверены, что Кремль за них сделает всю работу и преподнесет им думские мандаты на блюдечке с голубой каемочкой, а когда поняли, что это не так, начали просто разбегаться, растаскивая выделенные на предвыборную кампанию деньги.

Справедливости ради надо признать, что для рабочих организаций коррумпированность и неэффективность «официальной оппозиции» оказались просто благодеянием. Рабочих на какое-то время оставили в покое, дав их организациям возможность развиваться самостоятельно, без особых внешних влияний.

В свою очередь, лидеры профсоюзов, понаблюдав за происходящим, сделали самые нелицеприятные выводы о политиках. 7 ноября во время судебного заседания на вопрос, будет ли он голосовать за КПРФ, лидер фордовцев Алексей Этманов бросил: «Пусть сначала уволят Зюганова!»

«Не голосуй, а бастуй!»

Не только для оппозиционных политиков, но и для работодателей или местных властей было бы удобнее, если бы социальный протест можно было бы привязать к каким-то внешним событиям, особенно - к избирательной кампании. Именно на это намекали представители областного начальства в своих первых комментариях по поводу забастовки на «Форде». Однако реальность оказалась в настолько вопиющем противоречии с этой пропагандой, что от нее пришлось отказаться.

Рабочее движение демонстративно повернулось спиной к выборам. Один из первых лозунгов стачки звучал как четкая политическая позиция: «Не голосуй, а бастуй!» Иными словами - никакого доверия к политикам, которые могут попытаться использовать рабочих в своих целях, никакого шанса тем, кто хочет превратить забастовки в элемент предвыборной игры.