Сборник статей и интервью 2009г (v1.12)

Верно, что за три года острая фаза кризиса может и завершиться. Но это вовсе не означает, что тут же все вновь попрет вверх, как бывало раньше. Куда вероятнее, что мировая экономика войдет в фазу неустойчивого роста, когда подъем в течение пары кварталов сменяется кратким спадом, а, скажем, США и Европа растут и падают попеременно. Подобная стагнация может растянуться лет на десять, как это было в 1970 #8722;х.

Либо же реализуется сценарий Великой депрессии - ведь потенциал падения рынков еще далеко не исчерпан. Так, индекс Dow Jones по-прежнему находится значительно выше основного векового тренда (см. графики). Если государственные меры по стимулированию экономики окажутся недостаточно масштабными или недостаточно эффективными, то Dow Jones может упасть еще и в два, и в три раза, повторив траекторию начала 30 #8722;х годов ХХ века.

Американская экономика страдает от перепотребления, избытка долгов и недостатка сбережений. Бороться с этими недугами, еще больше разогревая потребление и наращивая долги, - сомнительная стратегия, напоминающая поведение строителя финансовой пирамиды в последней стадии. Но альтернатива ей - глубокий и долгосрочный спад общемирового потребления.

За последние десять лет невероятный бум в американской экономике привел к тому, что бизнес-циклы во всех развитых странах оказались жестко синхронизированы с американским, а оптимизация бизнес-процессов в условиях глобальной конкуренции привела к тому, что игроки однозначно ориентировались на прибыльность, быстроту оборота денег и скорость роста сбыта в ущерб надежности. Все это сильно усугубляет положение - не хватает альтернативных центров роста. Возможно, с этой ролью могут справиться Китай и Индия, но это далеко не очевидно. Стоит задуматься, что мы будем делать, если через два-три года мировой подъем не возобновится.

1995 #8722;й

Беглого взгляда на динамику фондового рынка США достаточно, чтобы оценить, какое особое значение для развития американской экономики имел 1995 год. Даже не в течение года, а практически мгновенно фондовый рынок перестроился из режима среднего ежегодного роста на 10% в режим роста на 30% в год.

Резкий перелом тенденции был обусловлен несколькими принципиальными политическими и экономическими решениями. Во-первых, руководство ФРС довольно ясно дало понять, что не будет препятствовать надуванию фондовых пузырей. Поскольку-де Федеральный резерв не может брать на себя функцию оценки обоснованности инвестиционных решений массы игроков, эти решения должен оценивать рынок. ФРС же не может претендовать на то, что понимает перспективы той или иной отрасли или компании лучше частных инвесторов (да и не имеет на это полномочий согласно уставу организации). Самоустранение ФРС и других американских финансовых регуляторов открыло дорогу беспрецедентным спекуляциям.

Во-вторых, ряд западных экономистов уверен, что к началу 1995 года тогдашний министр финансов Роберт Рубин принял решение строить политику сильного доллара на основе взаимозависимости цен на золото и уровня процентной ставки. Ключом к пониманию этой политики является одна из академических работ, написанная бывшим министром финансов США Лоуренсом Саммерсом до его назначения на этот пост в администрации Клинтона (Саммерс занял пост министра финансов летом 1999 года после отставки Рубина, а ныне является главным экономическим советником Белого дома). На материале экономической истории США Саммерс исследовал зависимость между ценой золота и процентной ставкой. Он утверждал, что правительство сможет снизить ставку, если одновременно будет осуществлять интервенции на рынке золота, снижая его цену. Именно эту точку зрения отстаивали, например, участники и сторонники движения Gold Anti-Trust Action (GATA, или «Против золотой монополии», подробнее см. «Эксперт» № 34 за 2002 год). Сильный доллар при низкой процентной ставке сделал инвестиции в фондовый рынок США крайне привлекательными. К тому же начавшаяся распродажа золотых запасов развитых стран сделала золото менее привлекательным для накопления международных резервов странами Восточной Азии, которые в результате стали главными покупателями американских ценных бумаг.

В-третьих, администрация Билла Клинтона отказалась от проведения целого ряда назревших экономических реформ, в частности реформы медицинского обеспечения, которой сейчас вынужден будет заниматься Барак Обама. По сути, Клинтон отказался от ставки на эволюционное внутреннее развитие США, рассчитывая использовать преимущества единственной сверхдержавы, мощнейшей экономики мира и эмитента мировой резервной валюты для получения односторонних преимуществ в процессе глобализации.