Сборник статей и интервью 2009г (v1.15)

Либерализация экономики создала возможность для выхода корпораций на мировой уровень в беспрецедентных ранее масштабах. Возникли транснациональные корпорации. Бесспорно, капитал стремился к интернационализации с момента своего возникновения. В XIV веке итальянские банки имели конторы в Лондоне и городах Фландрии, Московская компания вела дела с английской королевой Елизаветой и русским царем Иваном Грозным, Строгановы в XVII веке уже держали офис в Амстердаме. Но транснациональные компании не ограничиваются работой в международном масштабе, они пытаются напрямую определять правила игры, ставя себя выше демократических институтов, ограниченных «устаревшими» национальными рамками. Впрочем, новый порядок, ставящий транснациональные компании над законом и выше закона, сложился не сам собой, а стал результатом вполне осознанной и последовательной работы, проводившейся политической элитой на уровне национальных государств. Реванш правящих элит по отношению к массам, которые добились чрезмерных - с точки зрения верхов - уступок, происходил постепенно и принимал форму дерегулирования, отмены контроля над капиталом и интернационализации принятия решений. Последнее означало, что наиболее важные решения должны приниматься на уровнях, куда не могут дотянуться подконтрольные населению государственные институты и гражданское общество. Это отнюдь не означает, что национальные политические и бюрократические элиты оказываются отстранены от принятия решений. Они как раз включены в процесс! Но участвуют в нем за счет неформального взаимодействия с элитами корпоративными, на новых «наднациональных» площадках, где сами они оказываются за пределами гражданского контроля и отчетности.

Парадокс начала XXI века может быть сформулирован так: слабые государства - сильные правительства. Власть - как систему принуждения меньшинства по отношению к большинству - никто не собирался отменять или ослаблять. Отменяется только ответственность.

Демонтаж механизмов гражданского участия, вопреки представлениям традиционной политической науки, не сопровождается сегодня подавлением личных свобод, установлением цензуры, ограничением права на передвижение или индивидуальными репрессиями. Связь между свободой и демократией, считавшаяся самоочевидной для мыслителей XVIII и XIX веков, сегодня разорвана. Общество развивается в условиях свободы, но при отмирающей демократии. Крах Советского Союза и установление либеральных политических институтов в России - чем не доказательство торжества свободы? Да, либеральные институты в России (если верить интеллектуалам) не работают. Или работают не так, как на Западе. Или, если уж говорить честно, работают примерно так же, как и на Западе, но не так, как нравится интеллектуалам. Если считать, что критерием демократии является наличие многопартийной системы и существование легальной оппозиции, то у нас всё в полном порядке. По всему миру наблюдается такой же прогресс. Даже жестокие репрессивные режимы, систематически убивающие собственных подданных за малейшую провинность или вообще без всякой причины, теперь редко решаются формально запрещать оппозиционные партии и сажать в тюрьмы их лидеров. Никогда еще в мире не было такого количества правителей, получивших свой мандат на основе состязательных выборов с участием оппозиции. Однако трудно найти в истории период, когда выборы так мало решали, а население относилось к ним со столь откровенным цинизмом.

Разумеется, в разных странах имеет место разный уровень деградации демократических институтов. Но интеллектуалам, сетующим на недемократическую практику в нашем Отечестве, стоит повнимательнее приглядеться к Европейскому Союзу, где бюрократические структуры и политические элиты систематическими усилиями создают себе совместную площадку, полностью свободную от контроля со стороны избирателей. Возникающая на этом уровне круговая порука блокирует любые попытки пересмотра принятых решений, даже если они находятся в вопиющем противоречии с мнением подавляющего большинства населения. А сами решения представляют собой итог закулисных переговоров внутри бюрократической олигархии и лоббистов от бизнеса.

Ссылка на «общее мнение» и «общеевропейское большинство» является постоянным аргументом, а порой и формой шантажа, с помощью которого власти оказывают моральное давление на граждан, лишая их политической инициативы и заставляя отказываться от суверенитета. Плюрализм партий тоже давно превратился в фикцию. Различия между ними стали понятны лишь специалистам-политологам, да и то не всем. Связь партии и ее сторонников в лучшем случае - как у болельщиков со «своей» спортивной командой.

«Круговая порука мажет как копоть», - писал когда-то Илья Кормильцев. Это было сказано про советскую систему. Увы, к нынешней либеральной вроде-бы-демократии это относится ничуть не меньше.