Сборник статей и интервью 2009г (v1.5)

Корпоративная Россия боролась за дорогой газ, не считаясь с индустриальной катастрофой Украины. Но борьба за него была неотделима от борьбы за сохранение прежних цен на углеводороды. Нестабильность, вносимая сбоем газовых поставок в ЕС, помогала вновь стабилизировать стоимость нефти, но не отменяла перспектив, продиктованных кризисом. Промышленное производство в Европе сокращалось, безработица росла, а реальные доходы трудящихся продолжали падать, подгоняемые политикой девальвации евро. Потребности во всех видах сырья в 2009 году должны были уменьшиться еще больше.

Вариант ожидания

В сопоставлении страха перед нарушением стабильности поставок с грозящим мировому хозяйству новым снижением производства последнее должно было перевесить. В этой ситуации все, чем располагали российские корпорации и правительство - было время. Именно его давали ожидания в сбое поставок нефти на мировой рынок по вине «неуправляемых», «внеэкономических» причин. Времени было мало, а выиграть его не получалось. Как распорядились российские власти добытой в середине 2008 года ценовой передышкой?

Россия избрала стратегию выжидания. Вместо подготовки экономики к кризису власти признались в своей верной любви идеям свободного рынка. Общественности сообщили о продолжении переговоров о вступлении России в ВТО. В вопросе нефти власть начала стремительное сближение с другими поставщиками. ОПЕК заявила, что переходит от угроз к действительному сокращению добычи. Ничего не было сделано для действительной подготовки экономики страны к кризису, внутренний рынок сжимался, действительные доходы россиян падали. Разворота в экономической политике не произошло. Власти, отражавшие интересы сырьевых корпораций, не были в нем заинтересованы, но они не были способны понять происходящее. Масштабы кризиса они сперва почувствовали, а уже затем начали медленно осознавать.

На этом фоне в сентябре 2008 года началось прогнозирование предельного удешевления углеводородов. Без серьезного учета потенциала развития кризиса снижение цен определяли в размере 20-30 % от 110-115 долларов за баррель. Даже подешевев до 67 долларов, нефть осталась бы в два раза дороже себестоимости. При таких ценах Россия (сырьевые монополии) могла спокойно переждать полосу экономического спада. Переждать невзирая на дестабилизацию внутреннего рынка. Восстановление роста на внешнем рынке вернуло бы отечественному хозяйству положительную динамику. Вновь поднялись бы цены на нефть. Аналитики обещали это уже в 2009 году. Некоторые планировали окончание рецессии уже следующим летом.

Для поддержания корпораций государство располагало более чем 500 млрд долларов золотовалютных резервов. Эти средства позволили бы покрыть самые срочные долги сырьевых монополий. Деньги нашлись бы и на сдерживание давления на банковский сектор его более чем 170 млрд долларов международного долга. Государство считало себя готовым к сложной полосе.

Первоначальный ужас перед угрозой обвала стоимости углеводородов прошел. Чиновники сами себя успокаивали. Вместе с сокращением добычи ОПЕК выработанное Россией оружие против падающего рынка нефти позволяло тормозить цены, защищая российские монополии от дополнительных потерь. Правительство определяло цену в 70 долларов за баррель как пороговую. Но в то, что нефть может упасть ниже этого уровня, после трех месяцев слабого снижения никто не верил.

Все надежды к концу 2008 года разбил кризис, оказавшийся далеко не таким простым, как полагали либеральные экономисты. В 2009 году он обещал углубление хозяйственного спада без всяких признаков улучшений. Первые лица буржуазного мира не знали, что делать: старых рецептов больше не было, а новые требовали радикальных перемен. Бороться с кризисом пробовали, перекладывая его издержки на трудящихся, но хозяйственные проблемы только возрастали. К тем же последствиям избранный антикризисный метод гарантировано приведет и дальше, в 2009 году.

Реальная перспектива

Глобальный кризис, открывшийся в 2008 году, не является только кризисом товарного перепроизводства, каким его по привычке видят и старые левые, и неолибералы. Он является еще и кризисом колоссального перенакопления капиталов, и одновременно - кризисом падения значения американского и европейского рынков. Снижение спроса на них обусловлено как сокращением доходов работников, так и исчерпанием кредитного ресурса поддержания их потребительской активности. Возможности эффективного использования дешевой рабочей силы «третьего мира» подошли к концу. Поставить рабочих периферии в худшие условия (тем снизив издержки) было невозможно.