Сборник статей, материалов и документов - Был ли Сталин агентом охранки

У бывшего революционера, поступившего на службу царской тайной полиции, вечно ускользающего "Добролюбова", известного как Николай "Золотые очки", было много псевдонимов, как-то было обычным для подпольных операций. Среди этих псевдонимов были "Доброскок", "Добролюбов" -- оба близкие к его настоящей фамилии -- Добровольский. Лев Троцкий в автобиографии "Моя жизнь" и Бертрам Д. Вольф в своей важной работе "Трое, сделавшие революцию" называют этого человека Доброскоком (стр. 4155). Хотя высокопоставленный генерал из Охранного отделения Спиридович дал мне рекомендательное письмо к этому человеку с указанием его личного и родового имени (я смог найти оригинал письма лишь после публикации моей книги), я обозначил его фамилией Добролюбов, наиболее распространенной из всех трех в России. Живущая в Нью-Йорке супруга генерала Спиридовича уже в самом начале обратила мое внимание на эту неточность. Я, в свою очередь, привлек внимание г-на Тителля к путанице с фамилиями еще до его отъезда в Германию, чем и объясняются произнесенные им под присягой слова "Я искал что-либо похожее, я помнил об этом... " (стр. 4110).

В Германии г-н Тителл с чрезвычайным усердием принялся за добывание доказательств того, что покойный Добровольский был всего лишь порождением моего воображения. Это касалось и моих посещений церквей Берлина и Висбадена. Какое отношение изыскания г-на Тителля по поводу моей правдивости в этом вопросе могли иметь к подлинности документа, остается загадкой, поскольку совершенно очевидно, что найди я Добровольского среди живых, он вполне мог бы и не пролить какого-либо света ни на документ, ни на связь Сталина с Охранным отделением.

На вопрос советника Морриса о цели интервьюирования им протоиерея висбаденской церкви Адамантова г-н Тителл показал:

"Чтобы выяснить, существовал ли человек по фамилии Добролюбов, к которому этот священник провожал Левина. В книге Левина этот священник проводил его к надгробному камню на кладбище и показал место его захоронения, И я хотел это видеть. Но там не было ни надгробного камня, ни могилы. Мне зачитали журнал захоронений дважды, и там не было похожего имени за последние 15 лет".

Снова и снова г-н Тителл отвечал на вопросы заявлением, что он не обнаружил "какой-либо фамилии, похожей на Добролюбов".

"И никакой похожей?" -- спросил г-н Моррис.

"Совершенно никакой, -- говорит г-н Тителл, продолжая. -- И я отправился на кладбище и просил гида проверить имена, все имена, ибо я не хотел допустить никакой промашки".

"И Вы проверили другое место, и никаких похожих фамилий?" -допытывался г-н Моррис.

"Никаких похожих фамилий, абсолютно".

5 января 1957 года г-н Бенджамин Мандель, директор подкомитета внутренней безопасности по исследованиям, посетил ту самую висбаденскую церковь и кладбище и говорил с теми же лицами, которых посетил ранее г-н Тителл. Без каких-либо трудностей г-н Мандель нашел расположенные рядом и могилу, и надгробный камень Добровольского, а также получил копию свидетельства о смерти Добровольского из муниципалитета Висбадена и из церковного журнала.

Документальные свидетельства и фотографии г-на Манделя заполняют страницы 4128-39, 4119-50 и 4170 протокола слушаний и полностью разоблачают как ложность показаний г-на Тителля, данных им под присягой, так и доводов, приведенных им на сессии AAAS. Дополнительный свет на "научное исследование" г-на Тителля проливают редкая фотография Добровольского, все еще носившего свои очки в золотой оправе (стр. 4170), и показания живущего в Нью-Йорке отца Корчака -- священника, отслужившего в Висбадене заупокойную службу по Добровольскому.

В качестве примечания к данному пункту можно добавить, что во время своего посещения церквей на Находштрассе и в Висбадене, целью которого был поиск агента Охранного отделения, я нигде не представлялся и никогда не утверждал, что встречался с протоиереем Адамантовым, в чем меня открыто обвиняет г-н Тителл. У меня имеется достаточно официальных и других доказательств моей поездки в Берлин 21--24 марта 1950 г., во время которой у меня была встреча и приватная

беседа с генералом Максвеллом Тейлором, бывшим тогда главой американской военной миссии в Берлине.

Более того, г-н Мандель собрал поразительные свидетельства о политическом характере церкви на Находштрассе, о ее священнике отце Сергии и о ее служащем Игоре Фромке, которого нанимал в качестве своего гида и переводчика г-н Тйтелл. Эти свидетельства, представленные под номерами 508--511 на страницах 4164--4170 протокола о слушаниях, говорят о том, что заведение на Находштрассе находится под контролем советской патриархии в Москве, которой, как известно, руководит советская тайная полиция, использующая ее для разведывательной деятельности за рубежом.

Пункт No 3