Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению деяний святых апостолов

Из книги Деяний гл.2, ст.46, мы видим, что христианские вечери получили свое начало естественно и независимо от сторонних влияний, с первым зарождением христианского общества, которое в них именно впервые открылось, как собственно христианское общество, в отличие от общества Иудейского. Отделившиеся от «рода развращенного» (Деян. 2, 40), соединенные крещением, исполненные Духом Святым, христиане образовали одну семью и имели все общее (Деян. 2, 44-45 и 4, 34-35), даже ежедневные вечери. К такой тесно сплоченной общинной жизни — совне располагала опасность, грозившая им со стороны их соплеменников, изнутри — тот дух братства и свободной любви друг к другу, какой породило христианство. Сам Спаситель, Своим отношением к ученикам, — представил первообраз истинно христианской жизни. Сам Он считал Себя отцом и обращался с ними, как со Своими детьми (Матф.10, 25; 20, 1; Лук.13, 25), Его малое стадо или малый кружок учеников лично принимали в них участие. Правда, название (άγάπαι) указывает на то, что они обязаны своим происхождением главным образом христианской братской любви (αγάπη) или, лучше, общению (κοινωνία), которое нашло в них соответствующее выражение своего существа. Тертуллиан противополагает характер христианских агап характеру языческих обедов, к которым допускались и бедные, и в этом отношении указывает существенную разницу между теми и другими. В то время как там бедные допускались к столу только в качестве шутов, христиане принимали их, как братьев, чисто из любви к ним: на эту-то любовь указывает самое название άγάπαι… В этой-то любви, в этом общении исключительно и полагают источник или начало происхождения агап, по примеру Златоуста, который называет агапы απόρροια της κοινωνίας εκείνης… Как ни неоспоримо это все-таки остается необъясненным, почему христианская братская любовь и общение в общей именно трапезе искали своего осуществления, а не проявились в другой какой-нибудь форме.

Вполне удовлетворительный ответ на этот вопрос мы получим лишь тогда, когда рядом с этим, так сказать, субъективным началом происхождения агап, поставим объективное начало; такова последняя предсмертная вечеря Господа и следовавшее затем повеление совершать благословение и преломление хлеба и принимать чашу, за тем, образовавшаяся на основании этой вечери, последующая евхаристии, нераздельной со вкушением пищи, — форма, в которой общество христианское после сошествия Св. Духа впервые проявило себя. Имея в виду эти положительные основы общинной христианской жизни, нет надобности искать причин происхождения агап вне христианства. Христианская любовь, возникшая из особого источника, совершенно противоположного иудейскому и языческому принципу, не имела нужды ни заимствовать, ни изобретать формы для своего проявления и осуществления; такая форма уже дана была, стоило только воспользоваться этой готовой формой, и она воспользовалась. Агапы таким образом образовались весьма естественно из вышеуказанных первоначальных  вечерей  первобытного  общества  и представляют лишь к изменившимся обстоятельствам приноровленное видоизменение их. Первая, как и последняя, имели собственно христианское, объективно обусловливаемое, происхождение. Они в одно и то же время и вечери Господни и вечери братской любви христиан. Одну сторону их выражает название: «δέτπνον κυριακόν», другую — «άγάπαι»; ту  и другую  обнимает древнейшее название «κλάσις του άρτοι». Агапы, как и первоначальные вечери, находились в тесной связи с евхаристией. В этом они имели свое оправдание, свою опору и свою цель; только в связи с евхаристией они имели неоспоримое значение. Отделенные от нее, они стали делом второстепенным и потому должны были мало-помалу выходить из употребления, как показывает история, и, наконец, исчезнуть совсем.

Вопрос: прежде ли евхаристии или после совершались агапы — обращал на себя большое внимание ученых. Бинтерим с большим остроумием силился доказать, что агапы всегда, и уже в апостольское время, совершаемы были после евхаристии. Люфт признает за несомненное, что сначала агапы предшествовали евхаристии. В пользу этого мнения он указывает на аналогию их с первоначальной вечерей Господа, которой следовали, конечно, и в этом отношении апостолы, как во всем другом, и затем, на первое послание к Коринфянам. Впоследствии, по причине беспорядков, агапы стали совершать, по его мнению, после евхаристии, и это случилось, вероятно, уже в апостольское время. Дремер также различает древний и последующий обычай в этом отношении. Последний (обычай) основывался, по его мнению, на аскетическом предположении, что евхаристия должна быть принимаема натощак. О практике после апостольского времени — совершать агапы после евхаристии свидетельствуют Киприан, Тертуллиан, Василий В., Златоуст, Иероним. Августин, в письме к Ианнуарию, обычай совершать евхаристию натощак называет апостольским учреждением.