Сборник статей по истории Беларуси

То есть, уже тогда царизм внедрял беларусам ШАНТАЖ: связать народ экономическими условиями, при которых всякая борьба за свободу и национальное возрождение — означала бы лишение работы, средств к существованию, утрату собственности. В этих условиях народ беларусов ставится «осторожным», а единственной силой, защищающей его национальные интересы, остается только молодежь.

Одним из направлений геноцида была ликвидация нашей независимой от России Церкви. В наших западных областях исконно была католическая вера, в восточных — православная вера РПЦ Киева, которая в 1596 году перешла в униатство. Никогда беларусы не были единой веры с русскими — те откололись от веры РПЦ Киева при завоевании Ордой, а в 1589 году Борис Годунов всякими ухищрениями уговорил греков признать патриархию уже РПЦ Москвы.

В 1795 году, года войска Суворова захватили нашу страну, на территории нынешней Беларуси было 38 % католиков, 39 % униатов, 10 % иудеев и только 6,5 % веры РПЦ Москвы. Первые попытки религиозного насилия предприняла тогда еще Екатерина II, издав в 1794 году указ о переводе наших униатов в православие — и некоторая часть униатов действительно была переведена в Московскую веру.

Николай I после нашего восстания 1830-31 гг. решил вообще ликвидировать нашу Церковь вместе с нашим языком. Для этого в 1835 году был создан специальный секретный Комитет по униатским делам. Главные методы осуществления проекта — подкуп и запугивание наших священников. Несогласные умерли при подозрительных обстоятельствах, а коллаборационисты согласились в 1839 году (с соответствующим указом царя) на ликвидацию нашей Беларуской веры и переход на веру РПЦ Москвы.

Этот переход сопровождался разграблением Россией всех ценностей наших униатских соборов, почти полной заменой священнослужителей присланными из России попами, не знающими языка нашей паствы, захватом Россией всех наших униатских храмов и монастырей. Самое жуткое — массовым публичным сожжением всех Библий и церковных книг на нашем языке — ведь указ царя отныне запрещал беларусам обращаться к Богу на своем языке, издавать Библии на своем языке и вообще издавать книги на нем.

По всей Беларуси запылали костры: казаки и жандармы выкидывали из униатских храмов на улицу святые писания на нашем языке, где они штабелями сжигались на глазах у нашей паствы. В том числе сгорели и издания Франциска Скорины, который первым для РПЦ Киева перевел Библию — на наш язык, а не на язык России, в котором около 60 % татарской и финской лексики. Но отныне беларусы должны были обращаться к Богу именно на этом финно-татарском «русском языке», а не на своем со славянской лексикой. (Слово «русский язык» я сознательно взял в кавычки, так как московитский или российский язык стал именоваться «русским» только в середине XIX века, а до этого на протяжении почти тысячи лет русским языком именовали только и именно украинский язык Киева. И, например, Скорина в своем издании Библии указывал, что она «языка руского», подразумевая язык Киева — а не Москвы, где тогда говорили на своем далеко не русском языке славянизированных финнов и татар. Русь для Скорины — именно и только Киев и РПЦ Киева.)

Лишение народа права обращаться к Богу на своем языке — это, безусловно, чудовищный религиозный и национальный геноцид. Но, судя по всему, с такой оценкой совершенно не согласна нынешняя православная Церковь в Беларуси, остающаяся частью патриархии РПЦ Москвы. Ее священники, следуя указу Николая I от 1839 года, продолжают уже в суверенной Беларуси вести богослужения и обращаться к пастве на русском языке, хотя 80 % паствы — беларусы, из них при последней переписи населения 80 % назвали родным беларуский язык.

Почему нельзя вести богослужения на нашем языке? Ответ, видимо, в вообще крайне холодном отношении к Скорине, к нашей истории и к нашему народу. Как писала пресса, совсем недавно при строительстве православного храма на улице Калиновского Москва поставила ультиматум властям Минска: переименовать улицу. Так как, насколько понимаю, по неким соображениям «православный храм не может стоять на улице руководителя восстания против царской России». Ибо царская Россия у нас насаждала православие, а потому враги царизма — автоматически и враги православия (тем более что Калиновский агитировал за возвращение нашей униатской веры). Властям Минска пришлось найти компромисс: урезать улицу Калиновского и создать для православного храма новую улицу города с религиозным названием, единственным строением которой этот храм и является. Аналогично усиленно навязываются Церковью в «святые беларусов» их палачи и душители — Суворов и генерал-губернатор Муравьев. Потому что все они — одна «команда» по лишению беларусов государственности и национального лица: ведь, как указывал Муравьев, одна православная церковь веры Москвы у нас сделает больше для колониальных имперских целей России, чем десять русских полков.