Сборник "Супербестселлеры Д.Брауна в одном томе". Компиляция

– Но хранить частицы антивещества невозможно, – сказал, возникнув словно из тумана, Колер. Теперь в его голосе звучало сомнение. – Технологий для этого не существует. Как насчет нейтрализации?

– Отцу удалось создать вакуум с обратной поляризацией, что, в свою очередь, позволило извлечь частицы вещества из ускорителя до того, как они успели исчезнуть.

– Но вакуум одновременно с антивеществом извлечет и обычную материю. Я лично не вижу способа разделить частицы, – с недовольным видом возразил Колер.

– Для этой цели папа использовал сильное магнитное поле. Частицы вещества ушли по дуге вправо, а антивещества – влево. У них, как известно, противоположная полярность.

И в этот момент стена скептицизма, которой окружил себя Колер, похоже, дала первую трещину. Он с изумлением посмотрел на Витторию и зашелся в приступе кашля.

– Неверо... ятно, – выдавил он, вытирая губы. – Но пусть даже... – у Лэнгдона сложилось впечатление, что разум директора продолжал сопротивляться, – ...вакуум и магниты возымели действие, все равно эти сферические сосуды изготовлены из вещества. А ведь антивещество невозможно хранить в сосудах из нашей обычной материи. Вещество и антивещество мгновенно вступят в реакцию...

– Образцы антиматерии не касаются стенок сосудов, – ответила, явно ожидавшая этого вопроса Виттория. – Они находятся в подвешенном состоянии. Эти сосуды называются «ловушками антивещества», поскольку они буквально затягивают его в центр сферы и удерживают на безопасном расстоянии от стенок.

– В подвешенном состоянии? Но... каким образом?

– В точке пересечения двух магнитных полей. Можете взглянуть.

Виттория прошла через всю комнату и взяла какой-то большой электронный прибор. Эта хитроумная штуковина больше всего походила на лучевое ружье из детских комиксов. Широкий, похожий на пушечный ствол, лазерный прицел сверху и масса электронных приспособлений в нижней части. Девушка соединила прицел с одним из сосудов, взглянула в окуляр и произвела тонкую калибровку. Затем отступила в сторону и жестом пригласила Колера приблизиться.

Директор, казалось, пребывал в полном замешательстве.

– Неужели вам удалось добыть видимое количество?

– Пятьсот нанограммов[29]. В виде жидкой плазмы, состоящей из миллионов позитронов.

– Миллионов?! Но до сих пор во всех лабораториях мира удалось выделить лишь несколько частиц антивещества...

– Ксенон, – быстро ответила Виттория. – Папа пропустил луч через поток ксенона, который отнял у частиц все электроны. Детали эксперимента он держал в тайне, но мне известно, что отец одновременно впрыскивал в ускоритель струю чистых электронов.

Лэнгдон уже и не пытался что-либо понять. «Неужели они говорят по-английски?» – думал он.

Колер замолчал, сдвинув брови. Затем он судорожно вздохнул и откинулся на спинку кресла – так, словно его сразила пуля.

– Но это означает, что технически мы...

– Именно. Мы имеем возможность получить большое количество антивещества.

Колер посмотрел на металлические стержни, поддерживающие сферические сосуды, неуверенно подкатил к тому, на котором был закреплен зрительный прибор, и приложил глаз к окуляру. Он долго смотрел, не говоря ни слова. Затем оторвался от визира, обессилено откинулся на спинку кресла и вытер покрытый потом лоб. Морщины на его лице разгладились.

– Боже мой... вы действительно это сделали, – прошептал он.

– Это сделал мой отец, – уточнила Виттория.

– У меня просто нет слов...

– А вы не хотите взглянуть? – спросила девушка, обращаясь к Лэнгдону.

Совершенно не представляя, что он может увидеть, Лэнгдон подошел к стержням. С расстояния в один фут сосуд по-прежнему казался пустым. То, что находилось внутри, имело, по-видимому, бесконечно крошечные размеры. Американец посмотрел в окуляр, но для того, чтобы сфокусировать взгляд на содержимом прозрачной сферы, ему потребовалось некоторое время.

И наконец он увидел это.

Объект находился не на дне сосуда, как можно было ожидать, а плавал в самом центре сферы. Это был мерцающий, чем-то похожий на капельку ртути шарик. Поддерживаемый неведомыми магическими силами, шарик висел в пространстве. По его поверхности пробегал муар отливающих металлом волн. Шарик антивещества напомнил Лэнгдону о научно-популярном фильме, в котором демонстрировалось поведение в невесомости капли воды. Несмотря на то что шарик был микроскопическим, Лэнгдон видел все углубления и выпуклости, возникающие на поверхности витающей в замкнутом пространстве плазмы.

– Оно... плавает, – произнес специалист по религиозной символике.

– И слава Богу, – ответила Виттория. – Антивещество отличается крайней нестабильностью. По своей энергетической сущности оно является полной противоположностью обычного вещества, и при соприкосновении субстанций происходит их взаимное уничтожение. Удерживать антивещество от контакта с веществом очень сложно, потому что все – буквально все! – что имеется на Земле, состоит из обычного вещества. Образцы при хранении не должны ничего касаться – даже воздуха.

Лэнгдон был потрясен. Неужели можно работать в полном вакууме?