Сборник "Супербестселлеры Д.Брауна в одном томе". Компиляция

А в это время в один из подземных тоннелей Рима по каменной лестнице спускалась темная фигура. Древний коридор освещали лишь факелы, отчего воздух в нем стал горячим и плотным. В тоннеле слышались испуганные голоса. Это были отчаянные, полные ужаса призывы о помощи. Отражаясь эхом от стен, они заполняли все тесное подземное пространство.

Завернув за угол, он увидел их. Увидел точно в таком же положении, в котором незадолго до этого оставил. Четырех умирающих от ужаса старцев в крошечной каменной камере за решеткой из ржавых металлических прутьев.

– Qui etes-vous[66]? – спросил один из них по-французски. – Чего вы от нас хотите?

– Hilfe[67]! – выкрикнул другой по-немецки. – Освободите нас!

– Вам известно, кто мы такие? – спросил третий по-английски с заметным испанским акцентом.

– Молчать! – скомандовал скрипучий голос, и в этом слове можно было услышать последний, не подлежащий обжалованию приговор. Четвертый пленник, итальянец, молча смотрел в черную пустоту глаз тюремщика, и ему казалось, что в них ему открывается сам ад. «Да хранит нас Господь», – подумал он.

Убийца посмотрел на часы, а затем перевел взгляд на пленников.

– Итак, – сказал он, – кто же из вас будет первым?

Глава 54

А в недрах хранилища №10 Роберт Лэнгдон повторял в уме итальянские числительные, вглядываясь в почти неразборчивый текст. Mille... cento... uno, duo, tre... cinquanta[68].

Надо найти хоть какое-нибудь число. Любое, будь оно проклято!

Закончив просмотр, Лэнгдон взял лопатку, чтобы перевернуть страницу. Поднося инструмент к пачке листков, он почувствовал, как дрожат его пальцы. Еще через минуту он вдруг увидел, что перелистывает страницы руками. Недостаток кислорода начинал влиять на его поведение. «Вот это да, – подумал он, ощущая себя преступником. – Гореть мне в аду для архивистов!»

– Давно пора, – сказала Виттория и, увидев, что ее спутник перешел к ручной обработке рукописи, отложила в сторону лопатку.

– Есть что-нибудь? – с надеждой спросил Лэнгдон.

– Ничего похожего на математику, – покачала головой Виттория. – Я понимаю, что скольжу по поверхности, не вникая в текст, но ничего даже отдаленно похожего на ключ не вижу.

Перевод каждой очередной страницы давался со все большим трудом. Степень его владения итальянским языком, мягко говоря, оставляла желать лучшего, а мелкий шрифт и архаичные обороты речи сильно осложняли работу. Виттория, справившись со своей порцией листков значительно раньше Лэнгдона, печально следила за тем, как тот переворачивает страницы.

Покончив с последней страницей, американец выругался себе под нос и посмотрел на девушку, которая в тот момент внимательно изучала листок, держа его перед самыми глазами.

– Что вы там увидели? – поинтересовался он.

– А вам не попадались сноски? – в свою очередь, спросила та, не отрывая взгляда от рукописи.

– Не замечал. Почему это вас интересует?

– На этой странице есть одна. Сноска едва заметна, так как оказалась на самом сгибе.

Лэнгдон вытянул шею, чтобы посмотреть, о чем говорит Виттория, но не увидел ничего, кроме номера страницы в правом верхнем углу листка. «Том №5» – было начертано там. На то, чтобы заметить совпадение, ученому потребовалось несколько секунд. Но, даже уловив его, он решил, что догадка выглядит притянутой за уши. Том № 5. Пять. Пентаграмма. Сообщество «Иллюминати».

«Неужели иллюминаты решили поместить ключ на пятой странице?» – думал американец. В окружающем их красном тумане, казалось, мелькнул слабый лучик надежды.

– Есть ли в сноске какие-нибудь цифры?

– Нет. Только текст. Одна строка. Очень мелкая печать. Почти неразличимая.

Вспыхнувшая было надежда сразу погасла.

– Это должна быть математика, – упавшим голосом сказал он. – Lingua pura.

– Знаю, – неуверенно согласилась она. – Однако думаю, что вам следует это услышать.

Теперь в ее голосе слышалось волнение.

– Давайте.

Вглядываясь в листок, Виттория прочитала:

– Уже сияет свет; сомненья позабудь...

Таких слов Лэнгдон совсем не ждал.

– Простите, что?

– Уже сияет свет; сомненья позабудь... – повторила Виттория.

– Уже сияет свет? – вдруг выпрямившись во весь рост, спросил Лэнгдон.

– Да, здесь так и сказано: «Уже сияет свет...» Значение этих слов наконец дошло до него. Уже сияет свет...

Это прямо указывает на Путь просвещения, на Тропу света, подумал он. Мысли сбивались, и ему казалось, что его голова работает как двигатель на плохом бензине.

– А вы уверены в точности перевода?

– Вообще-то, – сказала Виттория, глядя на него как-то странно, – это, строго говоря, вовсе не перевод. Строка написана по-английски.

На какую-то долю секунду Лэнгдону показалось, что акустика хранилища повлияла на его слух.

– По-английски?

Виттория поднесла листок к его глазам, и в самой нижней его части Лэнгдон увидел строку:

– Уже сияет свет; сомненья позабудь... Английский?! Как могла попасть написанная по-английски фраза в итальянскую книгу?

Виттория в ответ лишь пожала плечами. От недостатка кислорода она тоже начинала чувствовать нечто похожее на опьянение.