Сборник.Том 8

Он покачал головой. Нет. Он не может рисковать: самые главные события могут произойти ночью, а он будет в одурманенном состоянии.

В качестве компромисса он защелкнул магнитный замок. И даже толкнул дверь, чтобы убедиться, что он действует. В мужской и неформальной атмосфере марсианских ферм двери почти никогда не запирались, и бывало, что изоляция протиралась и замки выходили из строя, но никто годами этого не замечал. Его собственная дверь, насколько он помнил, не запиралась ни разу с того времени, как он приступил к работе.

Замок в порядке. Дверь даже не дрогнула, когда он потянул её. С этим всё.

Он тяжело вздохнул, сел на кровать и снял сапоги, сначала один, потом другой. Устало потёр ноги, снова вздохнул и застыл от неожиданности, но тут же сунул руку под подушку, даже не осознавая своего движения.

На лице его застыло изумление. Не может быть. Не может быть! Значит, глупый рассказ Уильямса — правда? Значит, нелепые теории Бенсона о марсианах в конце концов не совсем…

Нет, он отказывается верить. Скорее кто-то решил подшутить над ним.

Но темнота комнаты была освещена холодным голубоватобелым сиянием без всякого блеска. В этом свете стали видны кровать, стены, кресло, шкаф и даже сапоги, которые он только что снял. И ещё — похожее на человека существо, голова которого была озарена свечением, скрывавшим черты лица; можно было различить лишь нечто вроде дымчатого облачка.

Хеннес почувствовал, что прижимается спиной к стене. Он и не заметил, что так отодвинулся.

Послышался глухой и гулкий голос:

— Я Космический Рейнджер!

Хеннес выпрямился. Преодолев оцепенение, он заставил себя успокоиться и спросил твёрдым голосом:

— Что тебе нужно?

Космический Рейнджер ничего не ответил и даже не пошевелился, а Хеннес не мог оторвать от него глаз.

Управляющий ждал, грудь его вздымалась, но существо из дыма и света было неподвижно. Вероятно, это робот, запрограммированный только на одну фразу. На мгновение Хеннес задумался над этой мыслью и тут же её отбросил. Он стоял рядом с ящиком бюро и, несмотря на своё состояние, не забыл об этом. Рука его медленно потянулась к ящику.

Его движения были хорошо различимы в свете, исходившем от призрака, но тот не обратил на него внимания. Рука Хеннеса в якобы невинном жесте опустилась на поверхность бюро. Робот, марсианин, человек, кто бы он ни был, не знает секрета бюро. Он спрятался в его комнате, но комнату не обыскивал. А если и сделал это, то чрезвычайно искусно, потому что взгляд Хеннеса не обнаружил в комнате ничего необычного; всё стоит на своих местах и нет ничего лишнего, кроме самого Космического Рейнджера.

Пальцы Хеннеса коснулись незаметного углубления в крышке бюро. Механизм самый обычный, и мало у кого из управляющих на Марсе его нет. Старомодный, как старомодно и само деревянное бюро — эта традиция восходит к далеким дням беззакония первых поселенцев Марса, но традиции умирают с трудом. Углубление чуть сдвинулось, и в стенке бюро открылся тайник. Хеннес был готов к этому, рука его метнулась к бластеру, лежащему в тайнике.

Теперь бластер был нацелен на существо, которое за всё это время так и не шевельнулось. Его руки, или то, что должно было ими служить, свисали неподвижно.

Хеннес чувствовал, как к нему возвращается уверенность. Робот, марсианин, человек — противостоять бластеру он не сможет. Оружие маленькое, и выбрасываемый им снаряд ничтожен по размеру. Металлические пули старых «ружей» по сравнению с ним настоящие скалы. Но выстрел из бластера гораздо смертоноснее. Как только его снаряд запущен, любое препятствие детонирует крохотный атомный взрыватель, который превращает часть его массы в энергию, и в этом превращении препятствие — скала, металл, человеческая плоть — исчезает в сопровождении негромкого звука, как будто потёрли пальцем о резину.

Хеннес тоном, в котором звучала угроза, не меньшая, чем в его грозном оружии, спросил:

— Кто ты? Что тебе нужно?

Привидение медленно повторило:

— Я Космический Рейнджер!

Губы Хеннеса изогнулись в жестокой ярости, и он выстрелил.

Снаряд покинул ствол, понесся к привидению, достиг его и был остановлен. Был остановлен мгновенно, не дойдя четверти дюйма до тела. Даже сотрясение от этого удара не прошло через барьер силового поля, которое поглотило всю энергию движения, превратив её в свет.

Но этот свет не был заметен. Его затмило яркое свечение взорвавшегося снаряда. Снаряд превратился в энергию, но так как при остановке не встретился с материальным препятствием, которое могло бы поглотить вспышку, на кратчайшую долю секунды в комнате как будто вспыхнуло солнце размером с булавочную головку.