Сборник.Том 8

Впрочем, более внимательное изучение корабля изменило бы это мнение. Сверкающие гиператомные двигатели по мощности равнялись двигателям вооруженного крейсера в десять раз больше «Метеора». Энергетические запасы были огромны, а щит мог остановить любой снаряд, кроме выстрелов главного калибра дредноута. Ограниченная масса не позволяла считать его первоклассным наступательным кораблем, но по отношению массы к развиваемой мощности он поспорил бы с любым.

Неудивительно, что Верзила прыгал от радости, взойдя на «Метеор» и сбросив космический костюм.

— Великий космос, — воскликнул он, — как хорошо, что я избавился от той лоханки. Что мы сделаем с нею?

— Я попросил послать за нею корабль с Цереры.

Церера находилась за ними в ста тысячах миль. Внешне она равнялась половине Луны, видимой с Земли. Верзила с любопытством спросил:

— Почему бы тебе не ввести меня в курс дела, Счастливчик? Почему вдруг изменились планы? Я должен был лететь один.

— У нас нет координат астероида, — ответил Дэвид. Он кратко пересказал события предшествовавших нескольких часов.

Верзила свистнул.

— Куда же мы направляемся?

— Точно не знаю, — ответил Счастливчик, — но начнем мы с того места, где должен был бы находиться астероид отшельника.

Он взглянул на приборы и добавил:

— И двигаться будем быстро.

Он знал, что такое быстро. Ускорение росло, с ним росла и скорость «Метеора». Старр и Верзила лежали в диамагнитных креслах, откинувшись, и растущее давление равномерно распределялось по поверхности их тел. Концентрация кислорода в каюте повысилась, ею управлял чувствительный прибор; таким образом, дыхание людей стало менее глубоким без недостатка кислорода. На обоих были g-каркасы, лёгкие и не мешавшие движениям; под давлением растущей скорости они становились жесткими и защищали кости, особенно позвоночник, от повреждений. А нилотексовый пояс предохранял внутренние органы. Все эти приспособления были разработаны специалистами Совета Науки и позволяли «Метеору» развивать ускорение, на двадцать — тридцать процентов большее, чем у новейших кораблей флота. В данном случае ускорение, хотя и очень большое, было вдвое меньше того, что мог позволить корабль.

Когда скорость выровнялась, «Метеор» находился в пяти миллионах миль от Цереры, и если бы Дэвид и Верзила захотели взглянуть на неё, то обнаружили бы, что Церера превратилась в светлое пятнышко, менее яркое, чем многие звёзды. Верзила сказал:

— Послушай, Счастливчик, я давно хочу тебя спросить. С тобой ли твой сверкающий щит?

Старр кивнул, и лицо Верзилы стало грустным.

— Почему же тогда ты, глупый бык, не брал его с собой, когда отправился на охоту за пиратами?

— Он и тогда был со мной, — спокойно ответил Старр. — Я не расставался с ним с того дня, как мне его дали марсиане.

Счастливчик и Верзила знали (впрочем, никто в Галактике, кроме них, этого не знал), что марсиане, о которых упомянул Дэвид, — это не фермеры и скотоводы Марса. Это раса нематериальных существ, прямых потомков древнего разума, обитавшего на Марсе задолго до того, как он потерял почти весь свой кислород и воду. Выкопав огромные пещеры под поверхностью планеты, марсиане конвертировали выбранные кубические мили в энергию и запасли эту энергию на будущее, и теперь жили в полной изоляции. Они оставили свои материальные тела и воплотились в чистую энергию, и человечество не подозревало об их существовании. Только Счастливчик Старр проник в их крепости и в качестве сувенира получил то, что Верзила назвал сверкающим щитом. Раздражение Верзилы увеличивалось.

— Но если он был у тебя с собой, почему ты его не использовал? Что случилось?

— Ты неправильно представляешь действие щита, Верзила. Он не всемогущ. Он не может накормить меня и вытереть мне губы, когда я наемся.

— Я видел, что он может. Он многое может.

— Да, может. Он поглощает энергию любого типа.

— Например, энергию выстрела из бластера. Ты ведь не станешь этого отрицать?

— Нет, признаю, что бластеров я не боюсь. Щит поглотит и потенциальную энергию, если тело не слишком велико или мало. Например, нож или обычная пуля не пройдут сквозь него, хотя пуля свалит меня с ног. Но хорошая кувалда пройдёт через щит, и даже если не пройдёт, её инерция раздавит меня. Более того, молекулы воздуха проходят сквозь щит, как будто его нет, потому что они слишком малы. Я тебе это говорю, чтобы ты понял: если бы на мне был щит и Динго сломал бы мою лицевую пластину, когда мы болтались в космосе, я бы умер. Щит не помешал бы воздуху улетучиться в долю секунды.

— Если бы с самого начала использовал его, у тебя не было бы никаких проблем, Счастливчик. Помнишь, как было на Марсе? — Верзила усмехнулся при этом воспоминании. — Он сверкал вокруг тебя, будто из дыма, только прозрачного, так что ты был виден в тумане. Было видно всё, кроме лица. Вместо него — полоска белого пламени.