Сборник цикла ТЕМАТИКИ

– Пессимистично как-то, – усмехнулся Крис.

– Это только сейчас так кажется. Завтра с утра включу трубку, освежу в голове расписание, и погнали.

– У тебя денег нет, что ли?

– Почему нет? Есть.

– Так зачем тогда?

– А как по-другому?

– Ну, я вот не трахаюсь налево и направо.

– Так начинай.

– Мудак ты, Вик.

– Ты тоже мудак.

Теперь молчать было опасно. Вик говорил о чем угодно, поднимал старые и давно затертые до дыр темы, старался выскрести из себя побольше какой-нибудь муры, лишь бы не создавать пауз. Когда они приехали к выбранной Крисом гостинице, на улице было уже два часа ночи, а хозяин отеля чуть не выставил их вон.

– И не вздумайте шуметь! – сказал он, передавая Крису старенький ключ.

– Ты винтаж любишь? – спросил Вик, разглядывая номер.

– На тебя ведь запал.

– Очень смешно, да.

– Да, смешно.

– Откуда у тебя моя фотография? – Вик подошел к окну и выглянул, чтоб не встречаться взглядом с Крисом. За окном были звезды. Совершенно реальные. Протяни руку, подтянись и достанешь.

– Дима прислал, – Крис встал рядом и посмотрел туда же. – Красиво, да? Сто лет их не видел. Все работа, дела, хрень какая-то. Раньше любил смотреть.

Вик промолчал. Хуже всего сейчас было бы сказать: «Ты читаешь мои мысли». Лучше уж просто снять штаны и развернуться задницей. Более тонко выйдет.

– Мы с Димой когда только познакомились, он про Тему не знал ни хера. Слышал только всякую дрянь. Я сводил его по знакомству в один клуб, и он там нашел паренька себе. Через пару лет я узнал, что с этим мальчиком они потом неплохо зарабатывали. Посрался, конечно, с Димой, а потом… ну, так вышло, что он мне вроде как помог. Там много всякой дряни было, и всем было насрать, а Дима помог. И я тогда решил для себя, что у него своя жизнь, а у меня – своя. Я не лезу к нему, а он – ко мне. Так и жили.

– Ясно, – ответил Вик, потому что ничего больше сказать не мог. Такого, чтоб не жалеть потом всю жизнь.

– Он присылал мне иногда фотографии своих ребят. Тех, с кем спал сам. У него неплохой глаз был всегда. И эта мне понравилась. Оставил ее. Я тебя тогда не знал.

– Крис? – Вик нервно улыбнулся, стараясь придать лицу как можно больше спокойствия. Выходило глуповато, но лучше так, чем показать настоящее выражение: боль и сочувствие. – Сережа твоими телефонами занимался?

– Типа, – кивнул Крис.

Вик тяжело вздохнул.

– Он видел фото?

– Что?

– Мое фото. Он его видел?

Крис не ответил. Стоял молча и смотрел, а Вик, жалея, что так хорошо понимает чужие лица, смотрел за тем, как удивление сменяется догадкой, догадка – уверенность, уверенность – страхом, а страх – жалостью. Вик досмотрел представление до конца и отвернулся.

– Тебе ведь говорили уже, что ты та еще тварь, да? – он снова смотрел на звезды.

– Ты думаешь, он решил, что…

– Да ни хера я не думаю, Крис. Что тут думать? На меня он запал в первый же день. Потом нашел тебя и увидел на мобильнике мое фото. Чего тут думать? Как, по-твоему, что нормальные люди ставят обоями на телефон?

Крис смотрел удивленно.

– Котиков с цветочками, – ответил Вик. – Что он хотел там увидеть? Себя? Ну, окей, может быть, тебя. Бывают и такие долбоебы. Город какой-нибудь. Кружочки с ромбами. Но не, блять, другого мужика с приватной фотосессии. Мы, Крис, наверное, просто сами по себе какие-то не такие. С прибабахом.

– Ты думаешь, он…

– Да ладно тебе! – перебил Вик. Нервное состояние возвращалось. Ему отчаянно хотелось выпить, накуриться и бродить по ночной Москве, и чтобы дождь смывал с лица всю мерзость. – Ты хочешь, чтобы я тебе сказал, да?

Крис не ответил. Вышел из номера и аккуратно закрыл за собой дверь. В комнате стало пусто и смертельно тихо. Вик сел на край своей кровати и остался смотреть на небосвод. Идти на улицу, чтобы там молчать вместе с Крисом было глупо.

11. НОЧНОЕ НЕБО

На душе было чудовищно мутно и мерзко. Звездное небо, кристально чистое над дешевой гостиницей, выглядело живым доказательством его собственной, внутренней, грязи. Вик ходил по комнате, огибая немногочисленную мебель, вертел в руках разложенные на журнальном столике глянцевые брошюрки столетней давности и пытался понять, что произошло с его жизнью.

Нужно было сложить одно с другим, заштопать чем-нибудь дыру, образовавшуюся с исчезновением Димы. С его смертью, которую до сих пор хотелось назвать длительной командировкой.

Отрицание, гнев… что там было дальше?

Вик кусал ногти, вспоминая себя пятиклассником перед контрольной. Его так волновало тогда, что скажет учительница. Что скажут родители? Что скажет соседка? Обратит ли внимание на эту контрольную бабушка? И все это висело и копилось годами, пока однажды он не позволил себе выпить в компании Дмитрия Сергеевича, находясь на самом дне самооценки, душевных сил и, казалось, бездонного колодца терпения.