Сборник циклов

– Она ведь не просто девушка – она магичка. Она много чего умеет. Нерегулярным отрядам нужны костоправы – вот она за такого сойдет. Лечить раны Эль умеет, болячки разные тоже. Скажем, что она знахарка из горной деревни. Таких женщин часто берут даже в регулярные войска – они лечить умеют. Да и солдату приятно выздоравливать, когда за ним не бородатый козел ухаживает, а что-то поинтереснее. Когда у раненого хорошее настроение, он быстро на поправку идет. А настроение у любого поднимется при виде симпатичной девчонки. И не только настроение.

Тим повернулся к Эль:

– А ты почему молчишь? Что на это скажешь?

– На что?

– Разве не слышала, что Ап говорит? Про армию и тебя в роли знахарки…

– Я не глухая – слышала.

– И что скажешь?

– А что мне на это говорить? Я уже тебе сказала – пойду с тобой. Если в роли армейской знахарки – ничего страшного. Я ведь действительно в некотором роде знахарка. Раны меня не пугают – смогу зашить или затянуть легко, кровь тоже умею останавливать. Так что на меня не оглядывайся: возражать не буду.

Глава 10

Принц Монк поздно ложился и поздно вставал. Поэтому свежую почту ему приносили только к полудню, когда он успевал умыться, размяться в тренировочном бою на мечах и позавтракать. Но иногда новости были настолько срочными, что ждать полудня было преступно – принц, получив важное послание с запозданием, мог сделаться очень недовольным. А в таком настроении от него ничего хорошего ждать не приходилось: ему человека в подвале запытать – все равно что муху прихлопнуть. С другой стороны, если принца озадачить срочным посланием, которое окажется не столь срочным, как представлялось, Монк тоже может огорчиться. Так что зловещий подвал с молчаливыми палачами грозит в обоих случаях.

Почтовая служба в Империи налажена неплохо. Голубиная у гильдийцев, сигнальные линии имперской службы – башни с зеркалами и мачтами для флагов стояли вдоль главных дорог. Почтовых ямщиков содержало государство, а вот морские почтовые перевозки были отданы на откуп тем же гильдийцам. Но была в Империи особая почтовая служба, пользоваться которой простые смертные не могли. Маги переправляли послания чуть ли не мгновенно, если не считать времени на запись сообщений. Иногда, правда, текст доходил с искажениями или не доходил вовсе, но быстрее и надежнее способа не существовало.

Сегодняшнее послание секретарю передали маги, и теперь он маялся, не решаясь побеспокоить спящего принца. На эту должность молодой дворянин попал недавно и хорошо помнил о печальной судьбе предшественника, не желая ее повторять. В разгар душевных терзаний в приемную вошел Карвинс с охапкой бумаг, явно намереваясь в ожидании приема позаниматься своими важными делами. Зная, что Монк благоволит этому неприятному человеку, секретарь расцвел в неискренне-приветливой улыбке:

– Добрый день, господин советник. Вы ожидаете приема?

Карвинс, присев за стол для посетителей, отмахнулся:

– Я не тороплюсь. Как проснется, доложите, что я здесь, – он сам меня вызовет, когда сочтет нужным.

Но секретаря это не устраивало:

– Я могу пропустить вас прямо сейчас – в его спальню. Это, конечно, не принято, но вот, передайте ему заодно это послание. Оно особой срочности – очень важное. В любое время дня и ночи подобное должны приносить принцу немедленно.

– Я вам что, мальчик на побегушках? – поинтересовался Карвинс. – Ради чего мне вашу работу делать? Впрочем, давайте – чем сидеть здесь полдня, лучше сразу отделаюсь.

Строго говоря, Карвинс совсем не спешил – мог бы и целый день здесь просидеть. Но ему было любопытно – что же такое важное в этом конверте, если запуганный секретарь решил разбудить Монка? Любопытство когда-нибудь доведет до греха, но сдержаться Карвинс не мог. Самый ценный товар – информация. А в таких вот невзрачных серых пакетиках, передаваемых магами, как раз и прячется наиценнейшая.

Охранники пропустили Карвинса беспрепятственно – его сопровождал секретарь, да и личность советника была здесь хорошо известной. Ему доверял принц, а следовательно, и для людей принца он был своим.

Осторожно постучав в дверь, Карвинс ее приоткрыл, засунул нос:

– Ваша светлость, доброе утро. Простите за раннее вторжение, но дела не могут ждать.

Спальня принца была местом, достойным отдельного описания. Комнатенка длиной в десять шагов и шириной в восемь. Если не считать любимых Монком ковров, устилавших пол, стены и потолок, то ни украшений, ни излишеств не было. Из мебели – простецкая дощатая койка, сбитая Монком собственноручно. Спал принц на тощем матрасе, набитом высушенной крапивой, укрывался колючим шерстяным одеялом, подушкой и простыней не пользовался. А еще он любил, чтобы в спальне было холодно – для этой цели пришлось помудрить с вентиляцией, и для охлаждения воздуха иногда использовали слои колотого льда.

Великие люди тоже имеют право на странности.

Высунув голову из-под старенького потертого одеяла, принц уточнил:

– Карвинс?

– Да, ваша светлость, это именно я – ваш самый преданный слуга.