Сборник циклов

Боевое седло отличается от пастушьего примерно так же, как меховая шапка от стального шлема. Передняя лука вытянута в жесткий овальный щиток, задняя тоже поднята – поведи спиной назад, и в поясницу упрется, но надави сильнее, поддастся, пружинно отклонится. Удобно – помогает выдержать сильный лобовой удар по щиту или доспехам, но если удар окажется слишком уж сильным, не даст сломать хребет – позволит рухнуть наземь, а там уже как повезет. Под передней лукой в кожаном гнезде покоится лук. Тетива спущена, но натянуть ее можно в пару мгновений – не потребуется даже вытаскивать оружие. На задней луке щит – не привязан, так телепается. Ухватить его много времени не потребуется. По другую сторону, чуть наклоняясь, раскачивается боевая пика – нечего седоку ее в руках таскать.

Седоку, если честно, и без того несладко – много чего воину кочевников таскать приходится. Сапоги до колен – плотная кожа с бронзовыми набойками. Сверху до тех же колен опускается черненая кольчуга, вся расшитая конскими хвостами. Не для красоты хвосты висят: против рубящего удара защита достойная – волос перешибить не намного легче чем металл, а весит он несравнимо меньше. Против пик и стрел, конечно, хорошо не защитит – для этого приходится нагрудник латный таскать, а кто побогаче, тот и вовсе панцирь укороченный одевает. Шлем низкий с забралом опускающимся, или попроще – со стрелкой вдоль носа. Те же конские хвосты позади болтаются – нелегко накху голову с плеч снять. Короткий плащ тоже нелегкое дело – плотная светлая шерсть с войлочными полосками. Смешная защита, но поможет запутать вражеское оружие, да и стрелы неплохо вязнут, теряя силу. В бою всякое бывает, бывает и сзади стреляют и бьют, а там ни нагрудника, ни высокой луки нет. Хотя, если честно, защита сомнительная.

Колчан стрел, меч, короткая булава, кистень, нож – вот сколько железа приходится воину таскать. А если у воина спина все еще побаливает, совсем плохо. Особенно неприятно, что Тим даже не воин – не прошел посвящение. Немыслимое дело, чтобы такой «недовоин» ехал со всеми наравне в военной колонне. Да нет, даже не наравне – он ведет колону, едет впереди, рядом с Ришаком. С Ришаком понятно – никто в здравом уме не усомнится в его воинских достоинствах. А кто такой Тимур? Да никто.

Но, тем не менее, ни один из сорока воинов и глазом не моргнул, когда этот мальчишка занял свое место во главе отряда накхов.

Странные времена настали.

А уж какими глазами провожали Тимура девчонки становища… Это те, кто до этого и внимания не обращали на носатого угрюмого паренька. Не видели в нем особых достоинств. А теперь вдруг увидели.

Ну хоть вообще теперь не уезжай

Кунар, поначалу возмущенный резким утяжелением хозяина, новым седлом и разлукой с приглянувшейся кобылой, проникся моментом и перестал выказывать недовольство – ехал ровно, сохраняя достоинство. Лишь косился иногда на Тимура, взглядом выдавая свои мерзкие замыслы мести. «Ладно-ладно, хозяин, припомню я тебе все: станешь шурпу варить, помочусь в котел».

Час за часом проходил, а никто и не думал нападать на отряд накхов. Даже собак не видать диких, и не только собак – все живое пряталось при приближении воинов. Лишь суслики бесстрашно стояли на курганчиках своих нор, нагло посвистывая вслед кочевникам.

Солнце, поднимаясь все выше, старалось запечь накхов прямо в доспехах. Вот тут Тимур стал понимать истинное предназначение светлого плаща – без него черненое железо раскалилось бы чуть ли не докрасна.

После полудня устроили долгий привал – напоили лошадей у степной речушки, дали им попастись на лугу, сами повалялись в теньке под прибрежными деревцами, попили холодного чаю из тыквенных фляг, пожевали лепешек и сырой потной конины, заблаговременно положенной под седла.

На отдыхе Тим заметил вдали, на одиноком кургане, фигурку всадника. Заметил не он один, но никто не выказал беспокойства. Пришлось и Тиму проглотить любопытство, и делать вид, что все идет как надо. Хотя, если подумать… Раз никто не волнуется, значит это свой. А раз он не приближается приветствовать воинов, значит его место там, вдали. Неужто отряд накхов не одинок, и его охраняют дальние дозоры? Выходит так.

Эх, с дедом бы поговорить, да все не получается. Надо ловить удобный момент. Хотя поймай его, не факт что дед будет отвечать – дед у Тима страшный человек, и рассказывает только то, что сам хочет рассказать. Любопытство внука ему безразлично, если не более. Внук сам должен до всего доходить, а не получать готовые ответы.