Сборник циклов

Поспешно одеваясь, он внимательно прислушивался к происходящему в коридоре. Там, судя по воплям «военного совета», собирались сделать на него засаду. В хоре голосов выделялся силой чуть хрипловатый женский. Тим вспомнил, что он принадлежит той самой толстухе, что встречает клиентов у входа. Сильна корова, раз так быстро после удара поднялась.

– Света сюда! Больше света! Светильники сюда! – орала толстуха. – Да не орите вы, это не пожар, огонь я уже потушила! Парий, ты где там пропал?!

– Уже тут! Я вилы принес!

Тим повесил на плечо мешок со своими скромными пожитками. Отметил, что и без того невеликая поклажа заметно полегчала – очевидно не все вещи были здесь. Ну да ладно – главное одет, обут, и при луке. Проверив, удобно ли замер колчан за спиной, натянул лук, вытащил стрелу, наложил на тетиву. Он не боялся, что его караулят под дверью – «защитники борделя» своими криками любезно информировали его обо всех своих шагах, в том числе и о том, что рубеж битвы со степняком наметили на выходе из коридора в холл.

Из комнаты Тим вышел подчеркнуто спокойным шагом. Его появление встретили хором испуганных и яростных голосов. Повернувшись к противнику, Тим зловеще оскалил зубы, уже натягивая лук, оценил его силы. Четверо мужчин, за их спинами маячит голосистая толстуха. У одного вилы, двое с ножками от стола, последний с коротким ножом. Женщина, судя по всему, тоже собиралась драться – в правой руке она держала увесистый табурет, в левой большой фонарь под стеклом. Вот в него-то Тим и выстрелил.

Стекло жалобно зазвенело, брызнуло горящим жиром или маслом, женщина, размахивая обожженной рукой, завизжала так, что Тим даже на таком расстоянии едва не оглох, а четверка мужчин испуганно попятилась.

Вторую стрелу Тим вбил в плечо мужчины с вилами – выбрал самого опасного. Тот, бросил свое оружие, ругаясь и вскрикивая, рванул к двери. Оставшиеся, увидев, что Тим вновь тянется к колчану, решили видимо, что стыдно умирать за какой-то бордель, и припустили следом.

Толстуха, оказавшись в одиночестве, развернулась в сторону разбегающегося «гарнизона», разразилась чудовищно непристойными ругательствами. Тим, не сумев удержать месть от подлости, пустил стрелу в ее широченную задницу. Женщина, по-лошадиному всхрапнув, резво помчалась за убегающими «защитниками».

Тим, выходя из коридора, разбил по пути еще два светильника, причем один шмякнул об стену. Судя по всему, в здании больше никого не осталось, и пожар неизбежен.

На улицу Тим высунулся с опаской – а вдруг здесь его ждут? Лук повесил за спину, в руке сжимал меч. Зря волновался – никто здесь больше и не помышлял о боевых действиях. На мостовой жались друг к дружке десяток весьма легко одетых молодых женщин, среди них Тим узнал и давешнюю «черненькую». Мужчин не было, даже толстухи уже было не видать – успела скрыться. Ни сил ни желания мстить этим ведьмам у него уже не было. Достав лук, он, не заряжая его, сделал вид что целится в них. У страха глаза велики, а ночью еще больше – шлюх как ветром сдуло. Больше всего Тима поразило, что драпают они без малейшего писка. Видимо подобные переделки в их ремесле дело привычное – обычные девки бежали бы уши визгом закладывая.

* * *

В порту на Тима вновь накатил приступ дурноты – да еще и голова начала кружиться. Проклятая канапса… С тревогой отметил, что на востоке небо начинает светлеть. Надо успеть. Лишь бы не свалиться. Нельзя ему сейчас падать – попадет в лапы страже. Для них он чужак, страшный и презираемый степняк. Одиночка. Кто ему поверит? А вот разбойникам из борделя поверят охотно – они же свои. За спиной Тима остался горящий бордель и несколько трупов. Страже это очень не понравится…

Оставаться в городе нельзя – здесь не спрятаться, и до отхода «Антросы» ему не дотянуть. Выходов два: или уйти в степь, или уйти в море. Уйти в степь позор – даже если он найдет лошадь, и доберется до накхов не презираемым пешеходом, как он взглянет в глаза деда? Нет, он не может его подвести. Тим уйдет морем. Тим помнил, что на рассвете должен уходить китобойный корабль. Надо попасть на него. Китобои вряд ли направляются к имперским берегам, но ему теперь выбирать не приходится – уж куда-нибудь он с ними попадет, а уже оттуда продолжит свой путь.

Главное сейчас убраться из Тувиса.

Проходя мимо замершей у причала громадины «Антросы», Тим горестно вздохнул. Будь прокляты все бордели мира – ногой больше туда не ступит никогда. Чудом живой остался, на волосок был от позорной смерти – захлебнулся бы нечистотами, и это бы доложили деду. Вот смеху бы в степи было: «Помните Тимура, который дракона убил железного? Вы не представляете что с ним случилось! Этот герой напился в борделе и утонул в городском дерьме!» Из-за собственной глупости он едва не подвел свой народ – он же прекрасно знает, насколько важна его миссия. И так дурацки поступить…

Дойдя до китобойного судна, Тимур увидел, что здесь не спят. У единственного узкого трапа стоял матрос с большим фонарем, при виде Тима он посветил ему в лицо, хрипло выкрикнул:

– Куда прешь бродяга?! Иди своей дорогой!