Сборник циклов

Побродив по разгромленной палубе, натаскал к салотопке кучу топлива. Сильно усердствовать не стоит – на раскаленной печи он спать не сможет, но и экономия тут вредна: кирпичная громадина может не прогреться. Найдя деревянное ведро, еще раз сходил вниз, наполнил его загустевшим китовым жиром из найденной до этого бочки, занес в свое «жилище». Пользуясь последними минутами угасающего дня, покопался в камбузе. Запасы еды хранились в трюмной кладовой, но и здесь кое-что обязательно должно быть. Уже в потемках вырыл парусиновый мешок с сухарями. Жаль, что не солонина, ну да тоже ничего – Тим знал, как сдобрить этот невзрачный матросский хлеб.

Вторым трофеем был переносной фонарь, ничуть не пострадавший: стекло целое, полностью заправлен жиром. Отлично – значит, Тим будет со светом. Также прихватил найденную посуду – медную сковородку и две глиняные кружки. Заглянув в шатер, потрогал доски, уложенные внутри одна к одной. В тепле, поднимающемся от печи, они быстро сохли, но все еще были сыроваты. Ничего, Тим подождет. Подкинул в салотопку новую порцию дров. На этот раз уже не досок – здоровенный обломок шпангоута и кусок тимберса, удерживавшего раньше палубный настил. Если прикрыть поддувало, эти бревна должны тлеть долго. Хорошо бы еще пару таких же кусков закинуть – с гарантией будут тлеть до утра.

Увы, легкие топоры, предназначенные для разделки ворвани, не слишком годились для рубки прочной древесины, а другого инструмента у Тима не было. Ничего, если выживет – инструмент раздобудет: каморка плотника располагается на носу, и с виду там серьезных разрушений нет. Подкинув сверху еще несколько досок, Тим наконец забрался в укрытие. Повесил фонарь на доску «потолка», осмотрелся. Салотопка еще не прогрелась, но здесь уже явно было гораздо теплее, чем на улице. Перевернул одну из досок, убедился, что нижняя ее часть, касавшаяся кирпичей, уже высохла. Перевернув все доски, самые широкие уложил одна к другой у стены – на них он уляжется спать. В спешке сделать из этих обломков ровный «пол» не было возможности, вот и приходилось сейчас бороться с недоделками.

Расположившись над вторым котлом (здесь тянуло теплом посильнее), развязал мешок, вытащил десяток сухарей, разложил их по горячим медным стенкам котла. На дно поставил обе глиняные кружки: одна заполнена жиром, другая – колотым льдом. Скорость прогрева печи и температура в котле Тиму не понравились – он явно слишком осторожничает. Чтобы эту громадину раскалить, надо бешено топить пару часов, а затем поддерживать жар. Пришлось выбираться наружу, подсвечивая фонарем, закидывать в топку целую кучу обломков досок. Завтра он доберется до пилы, наделает из шпангоутов и тимберсов огромных обрезков, подходящих для этой ненасытной прорвы.

Опять забравшись внутрь, Тим понял, что, пока его не было, тут существенно потеплело. Надо пореже выбираться – при этом весь теплый воздух выходит наружу. Заправив парусину на входе под пеньковый канат, Тим опять повесил фонарь, заглянул в котел. Потрогал сухари, перевернул их на другую сторону – еще пара минут, и будут сухие и горяченькие. Лед в кружке все еще не растаял, а вот жир уже был горячим. Может, плеснуть чуть-чуть в первую кружку? Тогда лед сразу растворится – иначе будет оплывать медленно, пока не наберется жидкость, резко ускоряющая таяние. Да все равно растает – зачем Тиму торопиться? Кружку с растопленным жиром поставил перед собой, между досками. На досках разложил сухари; взяв первый, приступил к трапезе.

Окунул его в кружку, откусил размягчившийся, пропитанный жиром край. Тим никогда не страдал от отсутствия аппетита – вот и сейчас один за другим уплел все десять здоровых сухарей с кружкой жира. После такой пищи страшно захотелось пить, но проклятый лед все еще не растаял. Дожидаться воды в праздности Тим не стал – занялся просушкой остальных сухарей, разложив их по стенкам котла. К меди прикасаться было уже больно – пламя в топке ревело. Да и жарковато становилось. Тим опять вылез наружу, прикрыл выпуклое отверстие поддувала железным колпаком. В нем были пробиты десятки отверстий – через них в топку все равно будет поступать воздух, просто уже в мизерных дозах. Но этого хватит, чтобы огонь не погас: будет потихоньку теплиться до утра. Если бы салотопка была в помещении, Тим рисковал отравиться угарным газом, но в его положении риска угореть не было. Вернувшись, запечатал за собой выход окончательно – все, до утра он отсюда не выберется.