Сборник зарубежной фантастики

- Нет, - отозвался Чанг, повернувшись в ее сторону. - Мы по-прежнему отличаемся друг от друга размерами, цветом кожи, группой крови. Поймите, мы - вовсе не клоны какого-то одного Чанга. Мы разные, как коровы в стаде. Поинтересуйтесь у ваших фермеров, что они скажут насчет коров? Среди нас вы встретите Мэри Чанг и Абдула Чанга, Генриха Чанга, Юкио Чанг и Наташу Чанг. Мир, в котором проживает десять миллиардов Чангов. Десять миллиардов!

- Полагаю, вам захотелось отдохнуть? - съязвил Чейз.

- Мистер Дэниэлс, вы ведь работаете? Так вот, я тоже на работе, - Чанг похлопал себя по карману. - Я отправился в прошлое, чтобы собрать миллион истинных фамилий, поскольку ваша эпоха отмечена наибольшим разнообразием исходного материала. Я записал фамилии на микролисты. Вернувшись, я передам их своим современникам, и мы устроим великое переименование. Мы освободимся от психологической чанго-зависимости. Наше общество преобразуется…

- Минутку, - перебил Гарри. - А почему вы, то бишь Чанги, не сообразили заглянуть в архивы? Это проще, чем путешествовать во времени.

- Или в старые телефонные книги? - прибавила Салли. - Впрочем, вы, наверное, телефонами не пользуетесь.

- Или в старые списки подписчиков? - присовокупил Джим Эбботт, заразившийся, судя по всему, общим настроением.

- Культуры развиваются и гибнут, - ответил Чанг. - Одни данные погребают под собой другие. Записи теряются, стираются, уничтожаются. Я веду речь о промежутке в четверть миллиона лет. От вашей поры не осталось ничего - ни пирамид, ни Парфенона, ни трудов Платона или Шекспира. Никаких следов, никакой истории. Мне пришлось забраться очень глубоко в прошлое, прежде чем я натолкнулся на такое изобилие имен.

- Очевидно, вы заберете с собой произведения Барда? - спросил Джим.

- Нет, - покачал головой Чанг. - Мы ничего не сможем понять. Я заберу имена, только имена.

- Как можно не понять Шекспира?

- Уверяю вас, в моем времени его не поймет никто, за исключением меня самого. Кстати говоря, для того чтобы приноровиться к вашему образу жизни, я прошел длительную подготовку. Благодарю вас за ваше гостеприимство, дамы и господа. И, конечно, в первую очередь леди Хесслфорт, - Чанг отвесил изящный поклон, а затем направился к высокому, от пола до потолка, окну, за которым сгущались сумерки.

Я краем глаза наблюдал за леди Х. Поначалу она откровенно изумилась, потом развеселилась, а под конец как будто испытала сильнейшее потрясение.

- Подождите! - выдавила она. - Мое имя вы тоже забираете с собой?

- Может быть, - усмехнулся Чанг.

- Сдается мне, вы там с жиру беситесь, - проговорил Джим. - Неужели нельзя было просто-напросто придумать новые фамилии? Сочинили бы, сколько нужно, и все.

- Не годится, - возразил Чанг. - Имя без родословной - ничто.

- Друзья! - воскликнул я, решив, что представление чересчур затягивается. - Друзья! Ваша светлость и вы, уважаемые члены нашего Общества! Я восхищен шуткой, которую с нами сыграли. Мы словно перенеслись из августа в апрель или в октябрь [имеются в виду 1 апреля; День всех глупцов, и 31 октября, канун Дня всех святых; в первый день люди по традиции разыгрывают друг друга, а во второй наряжаются в диковинные костюмы, надевают маски и т.п.], словно оказались на маскараде. Но… В действительности никто не может путешествовать во времени и никто, - я предостерегающе поглядел на потупившегося Мелвина, - не появляется на свет ниоткуда. Давайте же посмеемся и закончим наш карнавал. Спасибо, мистер Чанг. Спасибо, мистер Твелвз. Наше следующее заседание, которое состоится через месяц здесь, в “Гранд-отеле”, шестнадцатого сентября, почтит своим присутствием мистер Уильям Монктон, автор знаменитого труда “Французские прозвища”…

Чанг распахнул окно, за которым располагалась выложенная каменной плиткой терраса, с которой спускалась на подстриженную лужайку лестница в несколько ступеней. Дальнего конца лужайки видно не было. Чанг пересек террасу, сошел по лестнице, ступил на траву… И исчез!

Разумеется, он всего лишь сорвался с места, как заправский спринтер, и мгновенно очутился за пределами сада, а там миновал игровую площадку… Да, но в таком случае он должен был обладать резвостью гончей, помноженной, вдобавок, на быстроту сокола…

- Черт побери! - произнесла Салли. - Он же просто растворился в воздухе! Чтоб мне пусто было! Ой, извините, пожалуйста.

Мы столпились у распахнутого настежь окна.

- Он наверняка где-то там, - сказал Чейз.

- Сожалею, но я никого не вижу, - возразила леди Х.

- Наверное, прячется в кустах, - предположил я.

- Вы же понимаете, что он просто не успел бы до них добежать.

Кто я такой, чтобы спорить с ее светлостью?

- Мистер Чанг… - проговорила Салли. - Он сказал правду!

- Он сказал правду! - повторил хор голосов.

К чести Мелвина, он раньше других оправился от замешательства - может статься, наконец-то осознал, на какое посмешище выставил себя своими рассуждениями.

- Я давно его подозревал, - сообщил Твелвз. - Между прочим, знаете, почему он удрал? Не нашел, что ответить на мои доводы!