Сборники рассказов

   Даже противодействия со стороны Аманды поубавилось, когда в следующее воскресенье, во время службы в церкви, выдра пробралась в дом, вытащила из погреба пол-лосося и растерзала его, усеяв чешуйками персидский ковер в кабинете Эгберта.

   – Скоро она будет прятаться под нашими кроватями и кусать нас за пятки, – сказал Эгберт.

   И насколько Аманда знала эту конкретную выдру, она чувствовала, что подобная возможность не исключается.

   Вечером, в канун того дня, который был назначен для охоты, Аманда целый час бродила в одиночестве вдоль берегов ручья, производя то, что ей казалось собачьим лаем. Те, кому довелось услышать это представление, милосердно сочли, что это она, готовясь к предстоящему выступлению на деревенском празднике, пытается имитировать голоса животных, обитающих на ферме.

   О результатах прошедшего днем спортивного состязания ей сообщила ее приятельница и соседка Аврора Баррит.

   – Жаль, что ты не выходила из дому. Время мы провели отлично. Мы быстро ее нашли – в пруду, в нижней части твоего сада.

   – Вы… убили ее? – спросила Аманда.

   – Ну да. Замечательный экземпляр, притом самка. Она довольно больно укусила твоего мужа, когда тот пытался преследовать ее. Бедное животное, мне так жаль его. Когда его убивали, у него был такой человеческий взгляд. Можешь считать, что я говорю глупости, но знаешь, кого мне напомнил этот взгляд? Дорогая моя, что с тобой?

   Когда Аманда немного оправилась от нервного потрясения, Эгберт вывез ее в долину Нила, чтобы она выздоровела окончательно. Перемена обстановки быстро помогла ей восстановить умственное и душевное равновесие. Проделки предприимчивой выдры, предпочитавшей разнообразить свое меню, теперь рассматривались в должном свете. Всегда отличавшаяся спокойным нравом, Аманда сделалась такой же, какой была прежде. Даже поток проклятий, изрыгаемых ее мужем, переодевавшимся в соседней комнате, не мог нарушить ее безмятежного спокойствия в тот вечер, когда она в ленивой позе сидела перед туалетным столиком в одной каирской гостинице, хотя слова, которые он произносил, обыкновенно не входили в его словарный запас.

   – В чем дело? Что случилось? – с веселым любопытством спросила она.

   – Этот звереныш выбросил все мои чистые рубашки в ванну! Ну, погоди, доберусь я до тебя…

   – Что еще за звереныш? – поинтересовалась Аманда, подавляя желание рассмеяться. Выражая свое негодование, Эгберт в отчаянии прибегал к совершенно неподходящим выражениям.

   – Звереныш в обличье обнаженного смуглого мальчика-нубийца, – бушевал Эгберт.

   С той минуты Аманда болеет всерьез.

КУРИЦА

    — Дора Битхольц приезжает в четверг, — сказала миссис Сангрейл.

   — В следующий четверг? — спросил Кловис.

   Его мать кивнула.

   — Конечно, ты специально так устроила, не так ли? — хохотнул он. — Джейн Мартлет здесь всего пять дней, а она всегда остается не меньше чем на две недели, даже когда определенно просится всего на неделю. Тебе не удастся выпроводить ее из дома к четвергу.

   — А зачем мне это? — спросила миссис Сангрейл. — Она и Дора хорошие подруги, не правда? — Насколько я понимаю, они привыкли друг к другу.

   — Они привыкли. Именно это делает их сейчас еще более резкими. Каждая думает, что пригревала змею на собственной груди. Ничего так не раздувает пламя ненависти человека как открытие, что его грудь использовалась в качестве змеиного санатория.

   — Но что произошло? Кто-то из них содеял зло?

   — Не совсем, — сказал Кловис. — между ними пробежала курица.

   — Курица? Какая курица?

   — Бронзовый леггорн или какая-то другая экзотическая порода. Дора продала ее Джейн по весьма экзотической цене. Понимаешь, обе интересуются ценными породами птиц и Джейн думала, что она вернет назад свои деньги в виде громадного семейства породистых цыплят. По части яиц эта птица оказалась воздержанкой и мне говорили, что письма, которыми обменялись обе женщины явились откровением как много инвектив может поместиться на листе бумаги.

   — Как смешно! — сказала миссис Сангрейл. — Не мог бы кто-то из их друзей уладить ссору?

   — Пробовали, — сказал Кловис, — но это оказалось весьма похоже на попытку успокоить музыку шторма в «Летучем голландце». Джейн обещала забрать назад свои самые клеветнические ремарки, если Дора заберет назад курицу, однако Дора сказала, что это будет означать признание неправоты и ты понимаешь, что она скорее признается, что владеет трущобами в Уайтчепеле, чем сделает это.

   — Какая затруднительная ситуация, — сказала миссис Сангрейл. — Ты предполагаешь, что они не захотят говорить друг с другом?

   — Наоборот, трудно будет заставить их перестать это делать. Их замечания относительно поведения и характера друг друга до сих пор сдерживались тем фактом, что только четыре унции простой брани можно переслать почтой за одно пенни.

   — Я не могу отложить приезд Доры, — сказала миссис Сангрейл. — Я однажды ужу откладывала ее визит, и ничего, кроме небольшого чуда, не сможет заставить Джейн уехать до истечения ее обычных самоназначенных двух недель.