Сборники рассказов

   Если кто из родственников и почувствовал возбуждение по поводу создания кузины Терезы, они замечательно сумели скрыть этот факт.

   — Бедный Лукас слишком серьезно воспринимает свои глупые идейки, — сказал впоследствии полковник Арроуклафф в курительной.

   — Да, — сказал его младший сын менее терпеливым тоном, — через день-два он нам скажет, что публика не доросла до его сенсационного шедевра, а ещё через три недели он будет сходить с ума от идеи написать драму по стихам Херика или еще какому-нибудь многообещающему материалу.

   А затем случилось нечто невероятное. Вопреки всему предыдущему, сияющие ожидания Лукаса оправдались и подтвердились дальнейшим развитием событий. Если публика и не доросла до "Кузины Терезы", то теперь она героически подтянулась и вышла на её уровень. Будучи представленной в "Ревю" как эксперимент, вещь получила безошибочный успех; заказов было столько, и таких горячих, что даже богатые выдумки Лукаса на дополнительный "бизнес" не могли удовлетворить растущий спрос. Клубы, переполненные в удачные вечера, подтвердили приговор премьеры, кресла и ложи заметно наполнялись как раз перед началом номера, и столь же заметно пустели сразу после последнего припева. Менеджер в слезах признал, что "Кузина Тереза" — это Оно. Рабочие сцены и критики, а также продавцы программок, говорили друг другу об этом без малейших сомнений. Имя "Ревю" переместилось на второй план, и слова "Кузина Тереза" засияли большими голубыми электрическими буквами на фронтоне величественного дворца развлечений.

   И конечно, магия знаменитого припева околдовала весь Метрополис. Хозяевам ресторанов пришлось обеспечить свои оркестры раскрашенными деревянными собаками на колесиках, чтобы высоко востребованная и всегда узнаваемая мелодия сопровождалась необходимыми визуальными эффектами, а грохот бутылок и вилок об столы при упоминании большого борзого обычно топил самые искренние усилия барабанов и цимбал. Нигде и никогда никто не мог избежать двойного притопа в конце припева; гуляки, расходившиеся ночью по домам, выстукивали его на дверях и заборах, молочники вызванивали его своими бидонами, старшие посыльные колотили своих младших коллег в духе того же двойного принципа. Да и более интеллигентные круги великого города не остались глухи к востребованности и значительности популярной мелодии. Предприимчивый эмансипированный проповедник обсуждал с кафедры внутренний смысл "Кузины Терезы", а Лукаса Арроуклаффа пригласили прочитать лекцию про свои выдающиеся достижения в Лигу Целеустремленной Молодежи, Клуб Девяти Искусств, и другие образованные и стремящиеся к образованности организации. В Обществе больше ни о чем не говорили; мужчин и женщин среднего возраста и уровня образованности видели по углам возбужденно обсуждающими не вопрос о том, следует ли Сербии иметь выход к Адриатическому морю, или шансы Британии на успех в международном турнире по поло, но куда более поглощающую тему: вопрос ацтекского или нилотического происхождения мотива Терезы.

   — Политика и патриотизм такие скучные и старомодные, — сказала одна почтенная леди с претензией на пророчество, — мы стали слишком космополитичны, чтобы это нас действительно трогало. Вот почему мы приветствуем такие вразумительные произведения, как "Кузина Тереза", в которой содержится оригинальное послание для каждого. Человек не может понять это послание целиком, разумеется, но с самого начала ясно, что оно там есть. Я восемнадцать раз смотрела, и завтра пойду, и в четверг. Этой вещью невозможно пресытиться.

* * *

   — Если бы мы посвятили этого типа Арроуклаффа в рыцари или во что-то в том же духе, это придало бы нам популярности, — задумчиво произнёс министр.

   — Какого Арроуклаффа? — спросил его секретарь.

   — Какого? Он же всего один, разве нет? — сказал министр. — Разумеется, того, что написал "Кузину Терезу". Думаю, всем понравится, если мы дадим ему титул. Да, внесите его в окончательный список — на букву "Л".

   — Буква "Л", — сказал секретарь, недавно поступивший на свою должность, — это Либерализм или Либеральность?

   Все те, кому министр благоволил, были обязаны знать оба предмета досконально.

   — Литература, — ответил министр.

   Вот каким образом, пусть и необыкновенным, сбылось желание полковника Арроуклаффа увидеть имя сына в Имперском Наградном Листе.  

РЕДЖИНАЛЬД

    Я сделал это, но лучше бы я этого не делал. Я уговорил Реджинальда поехать на целый день к Маккиллопам против его воли.

   Все мы иногда совершаем ошибки.

   – Они знают, что ты здесь, и удивятся, если ты не приедешь. А мне как раз позарез нужно побеседовать с миссис Маккиллоп.

   – Знаю, тебя интересует один из ее дымчатых персидских котят как потенциальная жена – или, быть может, муж? – для Уамплз. (У Реджинальда есть замечательное качество – он презирает всякого рода незначительные детали, за исключением тех, что относятся к области портновского искусства.) И от меня еще хотят, чтобы я терпел скучное общество ради неотложных брачных дел…