Сбрось подругу с пьедестала

Леся не могла поверить своим глазам. На пятачке возле автовокзала стоял Фим Речной. Несмотря на угрозу разоблачения, она продолжала охоту – искала девушек, имеющих хотя бы отдаленное сходство с мировыми и отечественными звездами. И всегда всматривалась в лица людей, попадавшихся ей на пути. Это уже вошло в привычку. Поэтому она и вовремя заприметила Фима. Он хоть и не девушка, но определенный интерес все же представлял. Достаточно того, что по нему сходили с ума подберезовские девчонки. Да и ей самой он очень нравился. Хотя она и не ставила себе целью заполучить этого красавчика. И глупо было бы не воспользоваться моментом. Тем более, что не он сейчас на белом коне, а она.

Фим играл в плохой группе, пел плохие песни. Он стоял на остановке в дешевой суррогатной дубленке, без шапки. Но это ничуть не умаляло его достоинств. Красавец-мужчина, герой-любовник. Не зря девки с ума по нему сходят...

Остановившийся возле него «БМВ» он воспринял как нечто должное. Спокойно открыл дверь, заглянул в салон. С беспечным удивлением посмотрел на Лесю.

– Вау! – не без восторга в голосе протянул он.

Леся была польщена. Хотя и без него знала, что выглядит она на все сто. И одета превосходно – полушубок из белой норки, короткая замшевая юбка, открытые почти что по всей длине ноги в теплых, но чертовски сексуальных чулках. Она смахивала на элитную проститутку. И именно к этому образу она и стремилась. Ведь она вербовала девок не для пансионата благородных девиц, а для панели. И хотя у нее сегодня выходной, из образа она не выходила. Может быть, потому, что именно этот стиль ей к лицу.

Фим не стал спрашивать, куда она едет. Сразу сел в машину, закрыл за собой дверь. И только затем сказал:

– Мне в Москву.

– Мне тоже, – усмехнулась она.

Скоро она окончательно переберется в Москву. Василию Павловичу очень не понравилось заявление Рэма. И хотя ничего страшного в нем он не узрел, все же решил перебраться из Подберезовска в столицу. Тем более, что почти весь его бизнес находился там.

– Клевая у тебя тачка.

– Да я и сама вроде бы ничего.

– И ты супер, не вопрос!.. Как зовут?

– Олеся.

– А меня Фим.

– Да я знаю.

– Откуда? – приятно удивился он.

– На концертах твоих была...

– Где, в Москве? – с надеждой спросил он. Как всякий артист, он не был зациклен на личной славе.

– Нет, здесь. Я же из Подберезовска...А ты что, уже в Москве концерты даешь?

– Да уже давно...

– В каких залах?

Видимо, это был больной для него вопрос. Поэтому он сразу сник.

– Да так, есть места...

– Ничего, будет и на твоей улице праздник...

– Не вопрос, если долго мучиться, что-нибудь да получится... – приободрился он.

– Кто бы сомневался...

– А ты сколько раз на моих концертах была?

– Это ты к чему спросил?

– Да к тому, что я не припомню тебя...

– Так я не фанатела, на сцену не лезла... А вот подруга моя от тебя тащилась. Обижалась, что ты ее не замечаешь...

– Значит, что-то в ней было не так, – усмехнулся Фим. – Я красивых девчонок мимо не пропускаю...

– Это камень в мой огород, да? Меня-то ты тоже не замечал... Ну спасибо тебе!

– Да нет, тебя бы я заметил...

– Ты что, клеишься ко мне?

– А что, нельзя?

– Можно. Только осторожно...

– Так я осторожно...

Он и в самом деле очень осторожно положил руку ей на коленку. Волнующее ощущение. Ноги сами раздвигаются. И нет никакого желания возвращать их в исходное положение.

– Ты нахал.

– На том и стоим...

Его рука медленно поползла вверх по ноге... Еще немного, и она заберется под юбку...

– А если я сейчас прибалдею?

– Разве это плохо?

– А машина на скорости...

– Так ты останови.

– Как скажешь...

Леся сбавила скорость, съехала на обочину и остановилась.

Его рука уже под юбкой... Жаль, трусики под подвязками, а не поверх. Так просто их не снимешь... А Леся уже хотела избавиться от всех одежд. Хотела лежать под Фимом в чем мать родила. Она очень его хотела...

И он разошелся. Грамотно отстегнул подвязки, стащил трусики. Спинка кресла уже откинута... Черт, руль мешает, его не отстегнешь. Но ведь можно перебраться на половину, которую занимал он...

Леся сама набросилась на него. Опрокинула его вместе со спинкой кресла. Стащила с него штаны... И в этот момент по ушам полоснул короткий и мерзкий импульс ментовской сирены. К «БМВ» подкатила гаишная «девятка»... Такой кайф обломали.

Пришлось срочно приводить себя в порядок, возвращаться на место. Леся успела поднять спинку кресла к тому моменту, когда к ней подошел мент. Опустила окошко, протянула ему права, в которые заранее была вложена пятидесятидолларовая купюра.

Мент смерил ее удивлено-настороженным взглядом. Вроде бы ничего не нарушала, а деньги тянет. Если так, значит, есть за ней какой-то грешок. Хоть бы в права заглянул, придурок... Заглянул. Но ничего не понял. Похоже, возбужден мужик. Понял, что в машине происходило. Сам бы сейчас на месте Фима с удовольствием оказался... Козел!

– Семнадцать лет мне, чего не понятно? – насмешливо глянула на мента Леся.

– А-а!.. А это значит, плюс один год!

Купюра ловко исчезла из рук мента. Как корова языком слизнула... Фокусник чертов.

– А здесь чего стоим?