Сбрось подругу с пьедестала

– А кто?.. Это же не фотомонтаж. Это же люди видели... Мне только что с «Европы» звонили, интересовались. И еще звонки будут... А тебя так вообще заклюют!.. В общем, тут такое дело: или ты на волне этого скандала еще выше поднимешься, или упадешь так, что руки тебе больше никто не подаст...

– Даже ты? – без всякого намека на заигрывание, но с надеждой посмотрела на продюсера Люба.

– Даже я, – сокрушенно развел он руками. – Но думаю, что этого не случится. Будем выкручиваться...

Люба почему-то была уверена, что ей удастся вывернуться из этой ситуации. Но, похоже, Герман был иного мнения. И смотрел на нее, как Индиана Джонс на Чашу Грааля, проваливающуюся в бездну. Он и хотел ее спасти, но не знал, как это сделать...

2

Красные стоп-сигналы надвигались слишком быстро. А красный сигнал об опасности слишком медленно двигался по нейроканалам замутненного сознания. Рэм слишком поздно нажал на тормоз, и его джип въехал сзади в черную «Волгу». Сработавшая полушка безопасности намертво прижала его к креслу, сдавила шею, затылок вжала в подголовник.

Пока выбрался, подъехали менты. И откуда они так быстро взялись?..

Машины пострадали серьезно. У «Волги» багажник всмятку, у джипа капот раздавлен. Пострадавших нет. Подумаешь, женщина пассажир из «Волги» без сознания. Откачают...

– Чешуя, на раз-два сделаем! Рэм весело подмигнул менту и панибратски похлопал его по плечу.

Он плохо отдавал себе отчет в происходящем. Слишком круто «закинулся» сегодня. Жарко на улице, душа «снега» просила. Не смог он ей отказать...

Мент долго и пристально смотрел ему в глаза.

– С тобой все в порядке? – подозрительно спросил он.

– Да все путем, командир!.. Бабу жалко, не вопрос. Но так я денег дам. Оплачу больницу. И за тачку заплачу...

Рэму казалось, что он видит себя со стороны. Как будто тело на земле, а душа витает над головой. Он смотрел на себя и восхищался собственным благородством.

Зато водитель «Волги» ничуть не разделял его восторга. Смотрит на него ненавидящим взглядом, кулаки сжимает. Еще и угрожает:

– Я тебе сейчас заплачу!

– Спокойно, гражданин, спокойно!

Один мент оттащил грубияна в сторону. Другой вдруг с силой схватил Рэма за рукав рубахи, развернул лицом к машине. Сунул свободную руку в один карман, в другой.

– Как знал! – злобно протянул он, вытаскивая из кармана пакетик с марафетом.

Менты злобствовали по науке. Оформили изъятие кокаина по всем правилам мелицейской науки – протокол, понятые. Вызвали оперативников из уголовного розыска, которые на собственном транспорте отправили Рэма сначала на освидетельствование, а затем и в свой отдел внутренних дел. Наркотики – это уголовная статья, поэтому с ним не церемонились.

Но Рэм даже не успел прочувствовать на себе гнетущую ауру тюремной камеры. Поднятый по тревоге отец быстро договорился с ментами, чтобы те не возбуждали уголовное дело. Рэма выпустили из камеры, вернули вещи и выставили за дверь.

Отец ждал его возле машины.

– Все забрал? – язвительно спросил он.

– Угу!

– А наркоту не вернули, нет? А то бы замазаться сейчас, да?

– Да не было там никакой наркоты. Обычный мел...

– Ты мне голову не морочь! Мел ты ел в детстве. А сейчас ты кокаин нюхаешь. Ты же сейчас под кайфом!.. Да, сынок, докатился, ты!..

– Ну да ладно тебе, бывает и хуже...

– Да, упустил я тебя из виду...

– Как же ты мог упустить меня, если я у тебя всегда на виду, – усмехнулся Рэм.

Сколько он уже на «кокосовой» пальме качается, а предки и в ус не дуют. Не видят, что у них под носом творится... Давно бы уже Леську взашей прогнали. Так нет, мама спит и видит ее в свадебной фате...

Рэм удрученно вздохнул. Смех и грех, а не мысли. Родители должны Леську прогнать... Сам-то он не может. Действительно, докатился...

Отец с ним не церемонился. Отвез в свой загородный дом и запер за железной дверью в меблированной комнате с крохотным окошком на цокольном этаже. Рэм быстро понял, что это тюрьма...

3

Леся ждала Рэма, а дождалась его мать. Ирина Максимовна была не в духе.

– Беда, Олесенька, беда! – с порога стала сотрясать она воздух. – Рэм в аварию попал!

– Разбился? – в показном ужасе всплеснула руками Леся.

– Ну нет, что ты! Живой!.. Но милиция наркотики в кармане обнаружила!

– Наркотики?! – Леся искусно изобразила предобморочное состояние.

У Ирины Максимовны должно создаться впечатление, что только одно слово «наркотик» приводит ее в ужас.

– Да, представь себе!.. Ума не приложу, откуда у него эта гадость!

– Да я и сама не представляю! Рэм и наркотики – это же что-то несовместимое! Ужас-то какой!

– Ты никогда за ним этого не замечала?

– Нет, что вы!.. А вы?

– Раньше было. Но так чуть-чуть. Когда он с Валерой дружил...

– С Валерой?!

– Да, да! Говорила же я ему, что их дружба ничем хорошим не закончится. Не верил! А я как в воду глядела... Он говорил, что завязал с наркотиками, когда с этой стал жить...

– С кем, с этой? – спросила Леся. Хотя и сама прекрасно знала, о ком зашел разговор.

– С Любкой... Врет! Я знаю, они вместе увлекались! Тихо, по-домашнему...

– Но со мной-то ничего не было!