Сбросить маски

— Я думала, что вернусь после этого, несомненно, знаменательного события, — весело сказала я, но всё же поморщилась. Знала, что обязана буду присутствовать на ней.

Рин замер. Он хоть и не двигался всё время моего нахождения в кабинете, но сейчас словно и дышать перестал, как и другие. Все, кроме графа. Он же наоборот облегчённо выдохнул и сорвался ко мне. Неуловимо быстро оказался рядом и сжал в болезненных объятиях.

— Рид, — я старалась отстраниться. Мне не то, чтобы было неприятно, но… — За грань я ещё успею.

— Ари, — выдохнул он, — Я подумал, что ты мне кажешься.

— Как видишь я здесь, — наигранно весело произнесла. Но чувство радости как-то быстро начало пропадать во мне. Эринер так и не повернулся, уже даже советники отмерли и поднялись.

Герцог Барский хмуро смотрел на мои голые ступни. Угу. Согласна не лучший способ разгуливать по дворцу и холодно к тому же. Форедью… Его выражение лица заставило меня улыбнуться. Он словно чудо увидел. Хотя, в каком-то смысле это и есть чудо.

— Вон, — не поворачиваясь тихо произнёс Рин.

А у меня сердце оборвалось. Неужели не рад? Неужели готов выгнать? Неужели всё знал? Но Ора сказала… Может и оракулы ошибаются? Ридвиг после слов монарха замер и я смогла вывернуться из кольца его рук. Неуверенно сделала шаг назад. Потом ещё и ещё. Пока не наткнулась на дверь. Тихо провернула ручку, пока та не щёлкнула. Это послужило чем-то… Именно после этого звука Рин повернулся и встретился с моим перепуганным взглядом. Его глаза больше не были карими, они стали чёрными. Цвета чистого безумия.

— Ариш, — полный боли стон и я бросаюсь к нему.

Король не верит. Он просто не верит в то, что это я. Он вздрагивает под моими руками, со стороны и не заметить, но я-то чувствую. Его тело начинает сотрясать мелкая дрожь. Зарываюсь ладонями в его волосы, притягиваю к себе ближе, но он сопротивляется. Стоит ровно, словно замороженный. Встаю на носочки, сама прикасаюсь к нему губами. Сначала к подбородку, потом осторожно в уголок губ. От каждого касания он продолжает вздрагивает, но через время моих неумелых ласк у него будто срывает все запреты. Словно прорывает плотину эмоций, в водоворот которых затягивает меня.

Миг.

Я сижу на столе, а его руки, как тиски сжимают мою талию. Властный, подавляющий поцелуй заставляет забыть всё и всех. Сколько длиться это безумие я не знаю, но приходит момент когда его ладони разжимаются и Рин медленно, ласково начинает гладить мою спину, руки, шею, лицо. Нежные касания его губ позволяют немного расслабиться.

Бум.

Что-то упало со стола, но он не замечает, продолжая целовать. Когда я начинаю задыхаться, король отстраняется и прижимает меня к своей груди.

— Ты снова брюнетка, — шепчет он.

— Огорчён?

— Маленькая, — он сильно сжимает меня, но я не сопротивляюсь, — Как же долго тебя не было.

Непередаваемый коктейль эмоций звучит в его голосе: боль, отчаяние, горечь. Но в то же время: любовь, нежность, радость. Так может только Рин. Судорожно глотаю воздух, стараясь подавить всхлип.

— Как ты тут без меня? — я сама впиваюсь пальцами ему в спину, прикрытую рубашкой, ибо мои руки давно под его камзолом.

— Никак малыш. Никак, — он подхватывает меня за подбородок. Давно он так не делал, — Без тебя меня нет.

Эти слова были сказаны очень тихо, наверное, от этого и так проникновенно. Я вижу дикий вихрь в его глазах и… Верю. Безоговорочно верю, что мы два кусочка одного целого и прожить друг без друга не сможем. Выжить — да. Существовать — да. Но не жить, потому что наша жизнь друг в друге.

Глава 13

— Рид, — позвала графа, увиденного мною идущим по коридору. Лорд Халенгвот вздрогнул и остановился, но не обернулся. Я обогнала его и встала, преграждая путь.

— Где Рин? Мы были здесь одни, поэтому позволила себе использовать, так сказать, домашние варианты имён мужчин. Вообще, не понятно по каким причинам, за час блуждания он первый, кого я встретила, не учитывая двух служанок.

— Леди Ариадна, — с ленцой в голосе начал говорить он. Я поджала губы, почему-то мне показалось, что Ридвиг собирается мне соврать. Заметив действие своих слов на меня, он перешёл на дружелюбный тон: — Ари, он сейчас занят.