Сбылась мечта хулиганки

Я притащила в комнату телефонный аппарат и набрала номер. Жаль, что мобильника у него сейчас нет – пропал где-то у бандитов. Было поздно, и трубку взяла его сестра. Узнав меня, она очень приветливо сообщила, что Герочка чувствует себя неплохо, ел три раза в день с большим аппетитом, а также два раза принимал душ. В остальное время он спал или просто лежал на диване и даже телевизор не смотрел, чтобы не расстраиваться. С работы он отпросился на три дня – здоровье нужно поправить. У него побаливает синяк на животе, но в целом никаких особенных отклонений она не заметила.

– А как бы ему трубочку передать? – спросила я, терпеливо прослушав бюллетень о здоровье ненаглядного.

– О, это трудно, он уже спать лег. Но я его разбужу! – сообщила она с радостной готовностью.

– Уж будь так добра, хоть пинками, но разбуди, он мне очень нужен!

Послышались шум, возня, какие-то звуки, и наконец, когда я уже прокляла все на свете, сидя у телефона, в трубке раздался сонный голос ненаглядного.

– Здравствуй, дорогой! – пропела я как могла нежно. – Как ты себя чувствуешь?

– Это ты, – недовольно засопел он, – что так поздно? И вообще, что за срочность?

– Я, дорогой, очень соскучилась, – протянула я, – сегодня захотела тебя услышать, а завтра хочу обязательно увидеть.

Ненаглядный задумался на мгновение, а потом пробурчал что-то нечленораздельное, но я поняла, что он не хочет меня слышать, видеть и вообще хочет скорее забыть, что мы с ним были знакомы.

Нет, ну как вам это понравится, а? Я спасла его от бандитов, я рисковала жизнью, а могла, между прочим, спокойненько слинять с деньгами, я помогла ему избавиться от трупа его же девки, а он, видите ли, на меня сердится!

– Чем ты недоволен? – холодно спросила я.

– Ничем, – стушевался он, – я просто расстроен, что потерял машину.

– Зато у тебя осталась жизнь, хотя, ей-богу, от машины было больше пользы! – рассердилась я.

Он хрюкнул обиженно, но промолчал.

– Значит, так, – отчеканила я. – Хотела по-хорошему, но раз ты не понимаешь, пеняй на себя. Завтра в шесть вечера будешь на углу Садовой и Вознесенского.

– Чего это я туда пойду? – заворчал ненаглядный.

– А того, что нам срочно нужно переговорить. А по телефону я не могу.

– О чем говорить? – ныл ненаглядный, очевидно, ему очень не хотелось переться в такую даль на общественном транспорте.

– О взорвавшейся машине. К тебе милиция еще не приходила?

– Нет. – По интонации, с которой он произнес это слово, я поняла, что он перетрусил.

– Ну так придет – машина-то твоя взорвалась.

– А-а-а…

– Не «а», а придешь завтра, и я скажу тебе, что говорить в милиции.

Тут его сестра, которой надоело слушать наши препирательства, вырвала у него трубку и сказала, чтобы я не беспокоилась, что раз мне нужно, то она попросит соседку посидеть с матерью, а сама приволочет ненаглядного хоть за шкирку в указанное место к назначенному сроку.

На ненаглядного-то мне в конечном счете было наплевать, ведь он не задумываясь сдал меня бандитам, но совершенно не хотелось, чтобы его сестра рисковала жизнью. Так что я сердечно ее поблагодарила и сказала, что будет достаточно, если она просто выпроводит ненаглядного из дома за час до указанного срока, а там уж он как-нибудь сам доберется. На том и порешили, тем более что ненаглядный очень удивился, обнаружив в собственном доме бунт на корабле, то есть такое отношение со стороны ранее во всем покорной сестры.

Утром я проснулась очень рано с горячей надеждой, что вчера вечером киллер подслушал наш с ненаглядным разговор и за ночь успел принять кое-какие меры. Если нет, и я, как выражаются в кино, тяну пустышку, то я ничем не рисковала. Так или иначе, следовало срочно проверить мои умозаключения.

Я снова прогулялась по магазинам и вернулась с коробками и пакетами. В этот раз мне нужна была скромная, но приличная одежда – я собиралась произвести впечатление серьезной работающей женщины. Отец с утра поехал на строительный рынок – он вечно покупает какие-то реечки, досочки, что-то мастерит на даче. Мать, как обычно, удалилась на кухню и мне не мешала. Я осталась довольна покупками, переоделась, привязала под пальто к животу пистолет и собралась уходить.

– Мама… если я долго не вернусь… там в ящике…

– Что – в ящике? – спросила мать из кухни.

– Сама найдешь! – крикнула я на бегу, сочтя свой долг выполненным. Если киллер окажется удачливее меня, у родителей будут деньги, которых им хватит надолго.

В большую тяжелую дверь дома с башней сплошным потоком вливались посетители. Примерно половину этого потока составляли молодые или моложавые прилично одетые женщины с портфелями и папками – бухгалтеры, направляющиеся в районную налоговую инспекцию. Вторую половину – немолодые и плохо одетые люди – посетители районного жилищного управления и других административных служб, в основном старики, приватизирующие свою нищенскую жилплощадь, чтобы оставить хоть какое-то наследство любимым внукам.