Сбывшееся ожидание

В половине четвертого ночи все дороги ведут на набережную. Андрей с Таней туда и направлялись – в Пиранью, откуда ушли три с лишним часа назад.

Придя в клуб, сразу ворвались в тему. Они сами не заметили, как оказались в гуще немалого количества колоритных персонажей, сошедшихся в оргаистическом танце у сцены. На которой представляли эротический перформанс голые девки, выходившие то в страусиных перьях, то в медицинских шапочках и белых халатах, которые тут же срывались и летели в толпу – а-ля развратные медсестры, то в каких-то цветастых хламидах, которые также недолго развевались на телах девчонок. Театрализованная подача длинных ног, упругих поп и сисек, логично срежиссированный свет вкупе с мощной волной звука вызвали горячую реакцию публики. Ди-джей жарил забойный сет, выдавая одну за одной единым энергетическим сгустком сатанинские ЛСД-треки. Люди на танцполе сгрудились плотной стеной, прыгали, махали руками, устроили настоящий слэм. Градус накала страстей ощущался физически – среди разгоряченных тел, как в парилке, было нечем дышать. Время от времени из толпы, вжимавшейся в сцену, охрана и сочувствующие выносили обмякшие тела молодых девушек, казавшихся бездыханными, их бледные лица были в потёках то ли слёз, то ли пота.

По ходу макабрических танцев травмы получили, кажется, все: чья-то голова была задета ботинком человека, путешествующего по рукам, кто-то выползал из толпы с разбитым лицом и сломанными очками, а кто-то бесцеремонно был скинут охранниками со сцены. Создавалось ощущение, что недовольных не осталось.

Рассвет встречали на причале, на нижней террасе речного вокзала – с двумя бутылками шампанского, парой пластиковых стаканчиков и шоколадкой. Мрачноватое граффити на стенах и бетонных столбах придавали месту особенный шарм. Утренняя заря – розово-красная полоска, сдавленная тёмно-синим ночным небосводом за рекой, предвещала восход светила.

Андрей вспомнил – здесь, на этом месте три года назад он сорвал с Таниных губ первый поцелуй. Каждая стадия отношений имеет свою прелесть, но самой нежной и возвышенной является та, когда неопытной милашке не нужны дорогие клубы-рестораны-лимузины, а всё, что ей требуется – чтобы её водили за ручку по паркам и набережным, шепча на ушко милые глупости.

– Я забыла про подарок, – спохватилась Таня так, будто опоздала на последний рейс Ноева ковчега. – Стой! Закрой глаза…

Андрей выполнил её команду прежде чем что-либо сообразить и ответить.

– … вытяни вперед руку… нет, не ту, где часы…

Он почувствовал прикосновение металла на запястье правой, вытянутой вперёд руке.

– Готово… можешь открывать свои очи.

Открыв глаза, он согнул правую руку в локте, чтобы посмотреть на подарок:

– Танюша… ты с ума сошла!

На его руке сиял золотой браслет со звёздочками и полулуниями – тот самый, который когда-то был снят с погибшего Виктора Кондаурова, Таниного отца.

– Это же… твоего папы… я не могу.

– Ещё чего – это копия. Сделан на заказ. Папин подарю… когда ты на мне женишься.

Побледневшее небо погасило последнюю звезду. Алая заря отодвинула серый ночной небосклон, прогоняя тьму, показалось ярко-желтое солнце. На реке задрожали блики света. По волнам побежали ярко-розовые огоньки.

Бессонная ночь совсем не утомила Таню. Ей захотелось петь. Она выбрала на телефоне трек и включила его. Зазвучали текучие, спокойные электронно-акустические текстуры. Когда зазвучали слова, Таня стала подпевать, всё громче и громче, заглушая своим голосом доносящийся из динамика телефона голос певицы.